12 месяцев до рассвета - [10]

когда сказал, что мы сами сделали себя такими слабыми – не

приспособленными к трудностям.

Браин выпрямился, а потом раздосадовано хмыкнул.

- Это ничего не меняет, - твердо сказал он. – Опыт – это всего лишь слово,

которым мы называем свои ошибки. Прошлое поколение людей – по нашим

современным меркам злых людей, обладало большим опытом, и они сами себя

уничтожили – разрушили свой мир. Вот, что такое опыт. А каким либо знанием

можно обладать и без него, и это намного лучше.

Вербер ничего не ответил на прозвучавшие слова Браина не потому, что не

хотел спорить и разводить полемику, а потому что очень хорошо разглядел

верный смысл, зашифрованный в его словах.

Внезапно по всему офису разнесся шум – это Браин упал на пол, запнувшись о

свое кресло, когда в темноте пытался обойти его. Чтобы осветить себе путь

экраном мобильного телефона – до этого он как-то не догадался, а может,

просто не хотел тратить на это времени, хотя большая его часть и так уже

была безвозвратно потеряна. Как бы там ни было, после того как свалился,

мужчина почувствовал странное ощущение призрения к своей натуре. Именно

это – на первый взгляд глуповатое событие, и подстегнуло его принять

окончательное решение.

Сморщившись от негодования, Браин поспешно встал на ноги, не замечая боли

в ушибленном колене, а потом напрямую зашагал в сторону выхода, на этот

раз освещая себе путь широким экраном мобильника.

- Ты куда собрался?! – взволнованно залепетала Мелисса

Браин остановился и повернулся в сторону голоса. Осветив знакомое личико

рыжеволосой девушки, он увидел явное беспокойство на ее лице.

- Я наконец понял, что оставаться нам здесь и ждать какой-то помощи извне

нет никакого смысла. – Мне даже немного стыдно, что я не послушал Говарда,

а моя глупость заставила остаться и всех вас

- Ты тут не причем, - раздался далекий мужской голос из темноты. – Это

было нашим решением.

- Спасибо за то, что не вините меня, - прохрипел Браин, а потом

прокашлялся. На лицо были первые признаки простуды, которая обычно не

развивалась во что-то большее и не оказывала никакого вреда на здоровье.

Когда люди вышли из помещения офиса, теперь казавшееся абсолютно

безжизненным, словно далекая необитаемая планета, никто даже не оглянулся

назад, чтобы посмотреть и убедиться в том, что никто не остался внутри.

Так случилось не потому, что всем была безразлична чья-то судьба, а потому

что увидеть что-либо вдалеке даже при свете мобильного телефона не

представлялось возможным.

В дальнем черном от непроглядной темноты конце офиса – на удобном кресле,

напичканном всевозможной электроникой, сидел пожилой человек. С начала

катастрофы он не произнес ни слова. Уединившись, он хотел таким образом

излечить свой стресс, но его старое сердце не выдержало переживаний и

сильного холода. Он даже не понял, что умер, потому что находился во сне.

***

Вызволенные из западни женщины уже не однократно радовали слух Говарда

благодарными словами. В другой ситуации столь назойливое к нему отношение

и учтивость, скорее всего, порадовали бы его, но сейчас – в такой

безобразной ситуации, как эта – непрекращающиеся слова благодарности

понемногу начинали раздражать его. К счастью, из благодарной пары самая

говорливая женщина умолкла как раз в тот момент, когда терпение Говарда

уже было на пределе.

Однако если бы он все-таки сорвался, его нельзя было бы винить за это,

ведь он пытался придумать, как спастись им всем – какие пути выбрать, а

когда у тебя под ухом постоянно кто-то жужжит… размышлять – дело

непростое.

- Спасибо огромное! – сказал Говард, когда женщина умолкла.

Та ничего не ответила, и лишь удивленно посмотрела в глаза странного

мужчины. Вроде бы она так и не поняла, что своими словами хотел донести до

нее Говард.

В данный момент они все находились уже на пятнадцатом этаже офисного

здания и стояли на нижнем ярусе лестничной площадки, озаренной множеством

экранов мобильных телефонов. Люди таращились на очередное створчатое

препятствие, хотя и не такое идентичное, как предыдущие. Кстати говоря,

именно в этом и заключалась самая главная сложность.

Говард разочарованно бросил взгляд на металлическую дверь, затем опустил

глаза и безнадежно посмотрел на пожарный топор, рукоятку которого крепко

сжимали его замерзшие пальцы рук. Обратив внимание на покалывающее

ощущение в кончиках пальцев, мужчина порадовался тому, что он еще не успел

их отморозить.

Внезапно по стенам лестничной площадки прокатился громкий металлический

лязг, от которого в голове Говарда, а может, и еще кого-то из

присутствующих, вспыхнули гадкие, подправленные ненавистью мысли,

касательно того, кто спровоцировал этот противный звук.

Виновник шума стоял по левую руку от Говарда – это был худощавый Стен. Он

выглядел пассивным, ладони же его были открытыми и слегка подрагивали на

застывших руках. А прямо перед его ногами валялся второй пожарный топор,

который пареньку удалось обнаружить на семнадцатом этаже здания.

- В чем дело, Стен? – поинтересовался Говард. – Неужели ты настолько

замерз, что утратил способность чувствовать свои руки?

Стен усмехнулся словам коллеги, а потом, посмотрев ему прямо в глаза,

покачал головой и ответил: