12'92 - [29]
— Роман Маркович, они нам вообще за аренду не платят. Мы в доле.
Гуревич намёк понял, но никак на него не отреагировал, сказал:
— Двадцатого заплачу. — И отправился восвояси.
Я хмыкнул и заглянул в мастерскую, где пацаны решали, сколько бутылок водки брать: три или четыре.
— Купите сразу ящик, — подначивал их Дима Воробей. — Хоть расторгуюсь!
— Совсем кисло? — поинтересовался я.
— Так себе, — поморщился тот в ответ.
Евген отвлёкся от обсуждения и спросил:
— По оптовым расценкам ящик отдашь?
— Не, не отдам, — мотнул головой воробей. — Но скидку сделаю.
— Да ну тебя, рыжий! — отмахнулся Костя. — Куда нам ящик? Три бутылки за глаза хватит!
— Погодь! — одёрнул его Женя Зинчук и спросил: — Енот, ты опять откалываешься?
Я задумался, после покачал головой.
— Да нет, так-то можно посидеть. Только я себе пива возьму.
— Дюша, а ты как?
— Водку буду, — решил Фролов. — Надо вмазать.
— Наш человек! — расплылся в улыбке Саша Романов. — Берём четыре по ноль-пять!
— Один хер ещё бежать придётся, — заметил Евген.
— И в чём проблема? Тут до киоска два шага!
Мы скинулись, взяли консервированной ветчины и по настоянию Чижа пластиковый баллон «колы», а только притащили со склада водку и пиво, в мастерскую вошёл Алексей Крючков.
— Это что ещё за нарушение режима?! — возмутился сухопарый дядька. — Ну-ка, молодые люди, на выход!
— Мы тут работаем! — заявил в ответ Чиж.
— Нечего водку на рабочем месте пьянствовать! Андропова на вас нет!
— Алексей Васильевич! — попытался было воздействовать я на дядькиного заместителя, но не тут-то было. Тот даже слушать ничего не стал.
— Все на выход!
Кому другому я бы такого точно не спустил, но Крючков был человеком жёстким, да и числился у нас не простым охранником, а заместителем директора, так что пришлось сворачиваться.
— И куда двинем? — озадачился Андрей. — В кафетерий со своим не пустят.
— У меня маман сегодня в ночь, — заявил Женя Зинчук. — Могу у соседа видак взять, позырим.
— Вариант! — обрадовался Рома и принялся складывать бутылки в клеёнчатую сумку. — Серый, пиво твоё брать?
— Бери.
Пацаны двинулись на выход, а я задержался и спросил у Воробья:
— Дим, возьмёшь аудиокассеты на реализацию? Пусть пацаны на «буханке» их выложат, а то, чую, так даже арендную плату не отобьём. Связался, блин, с Лёней на свою голову…
— Да расторгуетесь ещё, — утешил меня Воробьёв. — Вам бы колонки на улицу вывесить… — Он прищёлкнул пальцами. — Точно! И можно время от времени объявление транслировать: мол, товары народного потребления, одежда, аудиокассеты по сниженным ценам. Я реально на первое время наценку убавлю, чтобы к нам народ пошёл.
— Предложишь Лёне или мне с ним поговорить?
— Предложу. А кассеты, если у него запись хорошая, можно попробовать оптом в ларьки сдавать. Пробегусь по району, если по деньгам договоримся.
— Это точно к Лёне.
— Ага, тогда завтра перетру с ним.
Тут по коридору пронёсся мерзкий металлический трезвон; я выскочил из мастерской и едва не наткнулся на Крючкова.
— Это что?
— Тревожка в киоске сработала, — на ходу бросил тот и скрылся в дежурке.
Я дожидаться его не стал и выскочил во двор к пацанам.
— Киоск обнести пытаются! — крикнул я, скатился с дебаркадера и побежал к калитке. Пацаны ринулись следом.
Стоявшую у вагончика белую «восьмёрку» заметил ещё от ворот. Рядом курили двое в кожаных куртках, ещё один склонился к окошку выдачи — не иначе нагонял жути на продавщицу.
Мы перешли с бега на шаг, и Рома приготовился сходу рявкнуть что-то матерное, но Андрей его одёрнул.
— Погодь! Сам начну.
Незамеченным наше приближение не осталось, тип у окошка выпрямился, шагнул навстречу. Его приятели побросали в снег окурки и тоже подтянулись от автомобиля. На вид им было лет по тридцать, все хоть и в кожаных куртках, но никаких вязаных шапочек, спортивных штанов и кроссовок, вместо них формовки, брюки и туфли. На пальцах наколки-перстеньки. Блатные.
Андрей, полагаю, пришёл к тому же выводу, поэтому и замешкался, подбирая слова. Ну а потом все заготовки и вовсе отправились псу под хвост.
— Зоопарковские, да? — ухмыльнулся заводила.
— Кто спрашивает? — в свою очередь поинтересовался Фролов.
Этот вопрос остался без ответа точно так же, как и адресованный нам. Блатной сплюнул под ноги и заявил:
— Йосик Немцов вам за долг предъявил, а вы его под молотки пустили. Это не по понятиям!
Андрей кинул на меня быстрый взгляд, и я отмалчиваться не стал.
— Насчёт того долга Йосику объяснили, что он неправ. Чем-то недоволен, пусть обращается. Выслушаем.
От ворот хозблока подошёл дядя Петя, но рядом с нами не остановился и двинулся прямиком к вагончику. Сказал что-то в окошко киоска, протянул деньги, получил пачку папирос и закурил, не спеша вмешиваться в происходящее.
Блатной глянулся на него, но счёл его простым прохожим и нацелил на меня костлявый указательный палец.
— Кто прав, а кто нет, авторитетные люди решать будут. В пятницу на том же месте, в то же время.
— Да разбежались! — зло выдал Андрей, дав прорваться наружу своему раздражению. — Не собачки по щелчку пальцев прыгать!
— Не придёте, на счётчик поставим, — спокойно и вроде как совсем без угрозы ответил блатной на это заявление. — Так даже проще.
Тебе семнадцать. Позади гимназия, впереди жизнь от зарплаты до зарплаты и служба то ли счетоводом в бухгалтерской конторе, то ли телеграфистом на почте. А, быть может, ссылка или даже каторга — если решишь добиваться лучшей доли на митингах и в…
На днях тебе исполнится девятнадцать — уже перешёл на второй курс, завёл девушку, оперируешь сверхэнергией и чертовски близок к пику витка, но теперь всё это не имеет ровным счётом никакого значения. Теперь ты младший вахмистр республиканского пограничного корпуса, не более чем песчинка в жерновах войны. И пусть для подавляющего большинства сограждан эта война лишь локальный приграничный конфликт на задворках республики, когда где-то совсем рядом с неба падают авиабомбы, взрываются дома и горят боевые машины, очень сложно сохранить веру в то, что всё будет хорошо.
Приграничье – несколько городов, вырванных из нашего мира в царство вечной стужи, а Форт – самое сердце тех заснеженных земель. Случайно пересечь незримую грань и провалиться в эти не самые дружелюбные края может каждый, вот только далеко не каждому суждено добиться там успеха и даже просто остаться в живых. Вячеслав Хмелев и Николай Гордеев не пасуют перед сложностями, но они даже представить не могли, как далеко придется зайти, чтобы отвоевать себе место под солнцем.
Бесы из века в век рвутся в души людей из серой бездны, в которой никогда ничего не происходило и никогда ничего происходить не будет… Экзорцисты и экзекуторы молитвами и огнем спасают души бесноватых и изгоняют нечистых обратно в породившую их пустоту… Так было с самого сотворения мира и так должно было быть до конца его дней.Но появился человек, способный повелевать бесами, будто собственными вассалами. И разнеслась подобно чуме по городам новая ересь. И встали одержимые под знамена монарха-вероотступника.
Виртуальные миры — территория безграничной свободы. В игре любой может стать эльфийским магом и невидимкой-вором, вступить в клан и ходить в рейды, сражаться и развивать персонажа, а самое главное — отвлечься от забот и проблем повседневности. Но игра остается игрой, только пока из нее можно выйти. Я в полной мере прочувствовал это на собственной шкуре. Хотел лишь немного развеяться в виртуальной реальности, а вместо этого оказался убит и заточен в тело ходячего мертвеца — медлительного и неловкого, обреченного раз за разом погибать от рук других игроков.
В этом мире Средние века были не темными, а кровавыми. В этом мире люди всякий раз замирали от ужаса, когда небосвод затмевали крылья падших. В этом мире наука вернула человечеству свободу, и от океана до океана раскинулась Вторая Империя, империя людей. Воды морей бороздят боевые пароходы, на запасных путях ждут своего часа бронепоезда, а в небесах парят армейские дирижабли, но все же равновесие висит буквально на волоске. Эпоха пара уходит, эра всеблагого электричества только-только берет разбег, поэтому даже самая малость способна низвергнуть мир в пучину хаоса.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Год девяносто второй. Июль. На голове подживает свежий рубец, в карманах гуляет ветер. Есть друзья и работа, а ещё – проблемы. Да и как иначе, ведь пацан сказал – пацан сделал, а вход рубль, выход – два? Если уж хватило ума связаться не с теми людьми, придётся из кожи вон вылезти, лишь бы только не угодить за решётку или того хуже – в пластиковые пакеты. По частям. А ведь просто собирался немного подзаработать…
Осень девяносто второго. Гиперинфляция. Ваучеры. Приватизация. Кто-то сколачивает первоначальный капитал, кому-то сколачивают гробы. Перескочить из первой категорию во вторую ничего не стоит, ведь всегда найдётся тот, кому нужнее чужой кусок пирога. Твой кусок пирога. Вот и решай — сдать назад или зайти с козыря двенадцатого калибра, ввязаться в разборки или удовлетвориться синицей в руке. Только решай скорее, иначе выбор сделают за тебя. И хорошо, если просто подставят, могут ведь и в затылок пальнуть…
Дембель. Июнь. Год девяносто второй. Утро. Похмелье. Друзья. Плёвое дело, лёгкие деньги. Вишнёвая «шестёрка». Левый ствол. Труп на заднем сиденье, труп в багажнике. Лопата. А позади — проблесковые маячки. Что-то явно пошло не так…