11 сентября - [14]
— Отвернись! — приказала она и побледнела.
Парень усмехнулся и продолжал в упор на нее смотреть, потом глаза у ее врага налились кровью, замутились и поплыли, дыхание стало более частым, и себя не помнившая Варя почувствовала, что победа ее близка. Она дожимала это несчастное, загнанное существо, мужское похотливое животное, не умеющее делить на три, и не испытывала к нему жалости.
Когда он ошибся в последний раз, Варя усмехнулась, потом не глядя собрала свои вещи и вышла из комнаты. Обнаженной спиной она чувствовала и ненависть, и восхищение, с какими смотрел ей вслед поверженный соперник. С залива накатывал влажный северный ветер, колонна автобусов ехала по притихшему городу, увозя с набережной напевшихся, накричавшихся, опьяненных близкой свободой людей. Был тот час, когда в городе сделалось особенно тихо, и только поливальные машины мыли Ригу, чтобы наутро она предстала чистой и свежей, как всегда. А глаза у мальчика красивые, подумала Варя. И руки, наверное, ласковые. Но как можно, когда в другой комнате, в это же время… В коридоре послышались шорох, шепот, шум, несколько раз в дверь постучали, но, уморенная долгим днем, она ничего не слышала.
С утра Машка ходила по квартире мрачнее московского таксиста, которому заплатили строго по счетчику. Постели были не прибраны, повсюду валялись пустые бутылки, окурки, безжалостное солнце высвечивало ночной ужас и злое лицо Марии с сузившимися глазами как олицетворение вчерашнего кошмара.
— Ты кем меня, сестра, считаешь? — произнесла она звонко и, не смущаясь, выговорила страшное слово.
Варя подняла на нее недоуменный взгляд.
— Что уставилась? Как я буду людям в глазам смотреть? Сразу с двумя в одну ночь переспала.
— За-ачем ты это с-сделала?
— «За-ачем, за-ачем!» Не могла я его так оставить. Ладно, собирайся, на море поедем.
— Нет, я… мне в Москву…
Машка посмотрела на нее обиженно, а потом процедила сквозь зубы:
— Ишь ты, нежные мы какие! Ну и катись в свою Москву. Катись-катись!
Она стояла и орала, и этот крик преследовал Варю, неуклюже шедшую в туфлях на каблуках, с тяжелой сумкой по трамвайным путям под палящим солнцем и недоуменными взглядами латышей: неужели начался русский исход? Сталинская высотка, как гигантский часовой, провожала Варю на вокзале.
«Пока я стою в этом городе, — говорило здание, — он наш».
Глава восьмая
Грехопадение
— Язык — это прежде всего политика. Здесь все должно быть поставлено на государственную основу. Вы бы видели, какие деньги вколачивают французы в свои культурные центры. Французы! Из которых лишнюю копейку не выбьешь. Голландцы! Те просто скупердяи, каких свет не видывал, но весь мир их знает. Американцы, шведы, немцы — все. И только у нас трусость и глупость чудовищная. Там, где не надо, швыряем деньги направо-налево, а где они позарез нужны, жмемся. Над нами скоро весь мир смеяться станет. Мне плевать на то, что у нас ничего не купишь в магазинах и всюду тебе хамят, но мы живем в империи и должны проводить имперскую политику. — Мать носилась по квартире, и Варя с бабушкой испуганно на нее смотрели. — А в Чили? Что мы там себе позволили? Мы были обязаны спасти Альенде! А вместо этого позорно ушли и предали друзей. Дали себя публично унизить. И так же завтра предадим Кубу. И помяните мое слово, из Прибалтики и Средней Азии нас погонят, как только почувствуют нашу слабость. Подойди сюда, доченька. Господи, красивая-то какая. Умная, скромная, только одеваешься неправильно. Тебе же не тридцать лет! Разве такие длинные узкие юбки сейчас носят? Девочка должна носить джинсы, футболочку, ветровку и рюкзачок на спине. Так все студентки на Западе одеваются. Как же я перед тобой виновата!
Бабушка устроила Варю в Библиотеку иностранной литературы, куда внучка каждый день ходила по бульварам, туда — вниз, а обратно — преодолевая небольшой подъем. Она писала карточки, наклеивала фотографии к читательским билетам, заполняла формуляры, ремонтировала книги и с другими девушками не сходилась, но и не заносилась, держась отстраненно и ровно. Не любила она только стоять на выдаче, когда к ней подходили читатели, смотрели мимо и Варя чувствовала себя шкафом, в котором хранится энциклопедия Брокгауза и Ефрона. Еще хуже было, если начинали пренебрежительно заигрывать. Варя сразу оборачивалась в фурию и, чтобы ее не держали за девочку, забирала волосы в пучок и носила длинные юбки, которые так раздражали Елену Викторовну, строго смотрела на посетителей, сухо обращаясь к ним «девушка» или «молодой человек», поставив на последних окончательный и жирный крест, по крайней мере до тех пор, пока не поступит в университет.
Но с университетом ничего не получалось. Напротив, все шло хуже и хуже. Она превратилась в заложницу собственной матери, которую не выгнали с работы, однако ни в какие командировки больше не посылали, не направляли в хорошие группы, оттесняли от дел и давали понять, что положение ее неустойчиво.
— Ленка, сиди тихо! — говорили подруги. — Пройдет время, все успокоится и вернется.
Но сидение и смирение было не для матери. Она не умела тихо. Ее место было на трибуне, куда она то и дело лезла с методическими предложениями, дидактической критикой начальства, примерами из собственной практики и чтением цветаевских стихов. Ее красивый голос как демон носился над аудиториями, заседаниями кафедр и учеными советами, и лишь теперь Варя стала понимать, что не только они с бабушкой, но и вся alma mater предпочитала отправлять светило за бугор, где Елена Викторовна размягчалась, чувствовала себя человеком и не лезла со своим уставом в чужие монастыри.
Алексей Варламов – прозаик, филолог, автор нескольких биографий писателей, а также романов, среди которых «Мысленный волк». Лауреат премии Александра Солженицына, премий «Большая книга» и «Студенческий Букер». 1980 год. Вместо обещанного коммунизма в СССР – Олимпиада, и никто ни во что не верит. Ни уже – в Советскую власть, ни еще – в ее крах. Главный герой романа «Душа моя Павел» – исключение. Он – верит. Наивный и мечтательный, идейный комсомолец, Паша Непомилуев приезжает в Москву из закрытого секретного городка, где идиллические описания жизни из советских газет – реальность.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.
Алексей Варламов – русский писатель, современный классик, литературовед и доктор филологических наук. Являясь авторов романов, рассказов, повестей, а также книг биографического жанра, Алексей Варламов стал лауреатом целого ряда литературных премий. Произведения писателя, собранные в этой книге, представляют собой лучшие образцы русской реалистической художественной прозы – глубокой и искренней прозы «с традицией».
Книга известного писателя Алексея Варламова «Григорий Распутин-Новый» посвящена не просто одной из самых загадочных и скандальных фигур русской истории. Распутин – ключ к пониманию того, что произошло с Россией в начале XX века. Какие силы стояли за Распутиным и кто был против него? Как складывались его отношения с Церковью и был ли он хлыстом? Почему именно этот человек оказался в эпицентре политических и религиозных споров, думских скандалов и великокняжеско-шпионских заговоров? Что привлекало в «сибирском страннике» писателей и философов серебряного века – Розанова, Бердяева, Булгакова, Блока, Белого, Гумилёва, Ахматову, Пришвина, Клюева, Алексея Толстого? Был ли Распутин жертвой заговора «темных сил» или его орудием? Как объяснить дружбу русского мужика с еврейскими финансовыми кругами? Почему страстотерпица Александра Федоровна считала Распутина своим другом и ненавидела его родная ее сестра преподобномученица Елизавета Федоровна? Какое отношение имеет убитый в 1916 году крестьянин к неудавшимся попыткам освобождения Царской Семьи из тобольского плена? Как сложились судьбы его друзей и врагов после революции? Почему сегодня одни требуют канонизации «оклеветанного старца», а другие против этого восстают? На сегодняшний день это самое полное жизнеописание Распутина, в котором использованы огромный исторический материал, новые документы, исследования и недавно открытые свидетельства современников той трагической эпохи.
О Василии Васильевиче Розанове (1856–1919) написано огромное количество книг, статей, исследований, диссертаций, но при этом он остается самым загадочным, самым спорным персонажем Серебряного века. Консерватор, декадент, патриот, христоборец, государственник, анархист, клерикал, эротоман, монархист, юдофоб, влюбленный во все еврейское, раскованный журналист, философ пола, вольный пленник собственных впечатлений, он прожил необыкновенно трудную, страстную и яркую жизнь. Сделавшись одним из самых известных русских писателей своего времени, он с презрением относился к литературной славе, а в конце жизни стал свидетелем краха и российской государственности, и собственной семьи.
«В семидесятые годы прошлого века в Москве на углу улицы Чаплыгина и Большого Харитоньевского переулка на первом этаже старого пятиэтажного дома жила хорошенькая, опрятная девочка с вьющимися светлыми волосами, темно-зелеными глазами и тонкими чертами лица, в которых ощущалось нечто не вполне славянское, но, может быть, южное. Ее гибкое тело было создано для движения, танца и игры, она любила кататься на качелях, прыгать через веревочку, играть в салочки и прятки, а весною и летом устраивать под кустами сирени клады: зарывать в землю цветы одуванчиков и мать-и-мачехи, а если цветов не было, то обертки от конфет, и накрывать их сверху бутылочным стеклышком, чтобы через много лет под ними выросло счастье…».
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Психологический детектив. Мужская дуэль из-за вдовы с приданым. Состав любовных треугольников бодро обновляется. Маски, ловушки, психологические игры неглупых людей и обаятельный криминал. Есть люди, которым совершить преступление, даже убийство, — что зубы почистить… Странно, но читатель готов их понять и простить. Ему важнее, с какой из женщин останется главный герой — Александр Авилов.
Роман-головоломка. Роман-фантом. И просто — роман о любви в самом жестоком смысле этого слова. Жизнь благополучного бизнесмена превращается в полноприводный ад, как только в ней появляются злая стюардесса, няня-кубинка с волосатыми ногами и японские клерки, добавляющие друг другу в чай крысиную мочу.
Герой романа, бывший следователь прокуратуры Сергей Платонов, получил неожиданное предложение, от которого трудно отказаться: раскрыть за хорошие деньги тайну, связанную с одним из школьных друзей. В тайну посвящены пятеро, но один погиб при пожаре, другой — уехал в Австралию охотиться на крокодилов, третья — в сумасшедшем доме… И Платонов оставляет незаконченную диссертацию и вступает на скользкий и опасный путь: чтобы выведать тайну, ему придется шпионить, выслеживать, подкупать, соблазнять, может быть, даже убивать.
Героиня романа, следователь прокуратуры, сталкивается с серией внезапных самоубийств вполне благополучных и жизнерадостных людей. Постепенно она вынуждена прийти к выводу, что имеет дело с неким самозванным интеллектуальным божеством или демоном, для поддержания собственной стабильности нуждающимся, подобно древним кровожадным богам, в систематических кровавых жертвоприношениях. Используя любые зацепки, действуя иногда почти вслепую, используя помощь самых разных людей, от экстрасенсов до компьютерных гениев, героиня романа на ходу вырабатывает стратегию и тактику войны с непостижимым и беспощадным врагом.