1066. Новая история нормандского завоевания - [12]

В какой-то момент (дата нам не известна: нормандские хронисты печально известны своим пренебрежением к хронологии), предположительно после возвращения посольства из Рима, герцог собрал в Лиллебонне совет, на котором объявил баронам о своем намерении силой заставить англичан признать его притязания и потребовал от них участия в этом военном походе. Вероятнее всего, это случилось на Пасху, поскольку говорится, что герцогу потребовалось шесть месяцев для подготовки ко вторжению. Пасха была главным праздником года, на торжества съезжалась почти вся знать, и Вильгельм мог посвятить всех баронов в свои планы. В действительности труднее всего ему оказалось добиться поддержки от собственных подданных.[57]

Герцог не ждал, что бароны отправятся с ним за море из одной только вассальной верности, поэтому он изложил им суть своих притязаний и поведал о желании отомстить Гарольду, которого представил клятвопреступником и вероломным вассалом. Но многим пришлась не по вкусу идея похода на Англию. Они заявили, что англичане — умелые мореходы и у них много кораблей, что это богатая и могущественная страна, во много раз богаче Нормандии. В любом случае, говорили они, «как можно надеяться, что наши корабли будут готовы к сроку и что всего за год мы сыщем столько гребцов?»

Но герцог решительно возразил, что Гарольд, пытаясь смутить нормандцев и вселить в них страх, лишь бесцельно тратит золото и серебро, не становясь при этом сильнее. «Несомненно, — сказал Вильгельм, — победа достанется тому, кто посмеет раздать сторонникам не только свое, но и то, что принадлежит сейчас врагу. Нехватка кораблей не станет нам помехой, ибо очень скоро мы возрадуемся при виде нового флота». Далее он заявил, что «войны выигрывают не числом, а мужеством. Гарольд будет бороться, чтобы сохранить неправедно захваченное; мы же станем биться, чтобы взять то, что получили как законный дар. Укрепившись этим знанием, мы преодолеем все препятствия и завоюем победу, великую честь и высокую награду».[58]

Тем не менее многие бароны преувеличивали силы Гарольда и преуменьшали свои собственные. Как писал Ордерик Виталий, убедить вассалов поддержать английскую кампанию оказалось куда труднее, чем рассчитывал герцог. Вильгельма спасла хитрость Вильгельма Фиц-Осберна: в отсутствие герцога он обсудил дело с другими баронами; позволив им свободно высказать свои сомнения, он пообещал представить все их возражения герцогу. Когда совет собрался вновь, Фиц-Осберн выступил от имени всех, но, к ужасу баронов, заявил исключительно об их верности герцогу и пообещал предоставить требуемое количество кораблей и людей, лично обязавшись подготовить 60 судов. Сводные братья герцога — Одо, епископ Байё, и Роберт, граф Мортен, — взялись снарядить соответственно 100 и 120 кораблей. Их примеру последовали и другие представители знати. Вильгельма поддержали самые могущественные семейства Нормандии; графы Э, Монтгомери, Бомона и Авранша предоставили каждый по 60 кораблей; Эвре, чтобы перещеголять прочих, дал 80, еще 40 снарядил де Монфор, и т. д. Наконец, герцогиня Матильда подарила мужу самое большое судно во всей флотилии — «Мору». Всего Вильгельму обещали 812 кораблей и примерно 280 рыцарей. Таким образом, сторонники похода перехитрили противников похода, и тем пришлось участвовать в предприятии.

Позднее, в XII веке, Роберт Вас[59] писал, что, по словам его отца, 696 кораблей стояли в гавани Сен-Валери; хотя в другом месте он говорит о 776 кораблях. Это расхождение объяснить нетрудно: вероятно, некоторые корабли не были готовы вовремя, а часть готовых судов пропала во время шторма при переходе от Дива к Сен-Валери. Монах Гуго из Флёри заявлял, явно преувеличивая, что у Вильгельма было 700 кораблей и 150 000 воинов.[60] Другие авторы бросаются огромными числами, вероятно, путая число реально составлявших флот кораблей с количеством грузовых суден, доставлявших припасы.[61]

Собирая конное и пешее войско, герцог Вильгельм пользовался ресурсами не одной только Нормандии. Большую часть его армии составляли не отряды, выставленные его вассалами, а наемники, завербованные по всей Европе. На строительство флота и сбор войска ушло почти полгода. Нужно было построить корабли, способные перевозить не только людей и припасы, но и лошадей. Многие суда, как показано на гобелене из Байё, имели небольшую осадку и скорее напоминали баржи. Художник изобразил, что конские головы торчат над бортами, и это, судя по всему, не просто художественный прием. Корабли оснащены одним квадратным парусом, и ничто не указывает на наличие гребцов. Такие суда могли выйти в море только при благоприятном юго-западном ветре, который направил бы их прямиком к берегам Англии.[62]

Некоторые исследователи полагают, что первоначально Вильгельм предполагал высадиться на острове Уайт, но этому помешали военные корабли Гарольда. К тому же в августе дуют обычно северо-восточные ветры или иногда юго-западные. Северо-восточный ветер уничтожил флот герцога Роберта Великолепного у берегов Джерси, а юго-западный в 1064-м пригнал корабль Гарольда к Понтье.