101 разговор с Игорем Паниным - [31]

– Вы печатаетесь с конца 70-х. Насколько сейчас молодому автору сложнее пробиться? Говорю не о публикации, но о некотором промежуточном признании, начальном статусе.

– Печатаюсь с конца 70-х – это сильно сказано. В 1979 году у меня вышла первая публикация – четверостишие в «Московском комсомольце». Но суть не в этом. Тогда поэзия была совсем в ином положении, чем сейчас. Она была в моде и почете. И воспринималась как отдушина, доступная простым смертным высшая истина. Ведь никакого Интернета не было, всего четыре канала телевидения и три государственные программы радио. Соответственно, внимание к поэтам было повышенное. Тогда за поэтическое слово еще можно было пострадать, заплатить если не жизнью, то благополучием. Риск был другой, поэтому и цена слова иная. К тому же многие классики и кумиры были еще живы: Слуцкий, Самойлов, Тарковский, Межи-ров, Владимир Соколов, Бродский, Юрий Кузнецов, Вознесенский… Не знаю, как других тогдашних молодых, но меня это очень дисциплинировало. А как хорошо жить, когда в моде не персонажи сериалов или шоумены, а поэты – не передать! С первой же публикации на молодого автора начинали обращать внимание читатели, а если напечатают с фотографией – узнавали на улице. Так и со мной было – после публикации в журнале «Юность» в 1984 году. А еще были полные залы «Политехнического», ВТО, ЦДЛ, «квартирники», выступления по клубам… Многие мои нынешние читатели, рассеянные теперь по разным странам, сохранились еще с тех пор. Увы, сейчас ничего подобного с поэтами не происходит. Я даже не представляю, как сегодня молодой автор может громко заявить о себе просто стихами, без дополнительных уловок. Хотя формально возможностей у него больше, чем раньше: и Интернет, и многочисленные проекты, обращенные в сторону молодых, и премии…

– А насколько русская поэзия изменилась со времен вашего дебюта? Можно ли сказать, что талантливой молодежи сейчас меньше? Или больше?

– Мне кажется, количество талантливых молодых поэтов в России – величина постоянная. Как и количество читателей: в пушкинские времена было 3 % грамотного населения, те же 3 % и теперь (я имею в виду не формальную грамотность, а способность воспринимать художественные тексты). Самое интересное, что сейчас действительно очень многие пишут стихи. Лучшее подтверждение этому – сотни тысяч авторов, зарегистрированных на сайте «Стихи. Ру». А ведь никакой моды на поэзию нет и в помине. То есть тяга к изящной словесности в наших краях, похоже, неистребима. Другое дело – уровень. Ведь поэзия – это талант плюс школа, техника. Нельзя научить быть талантливым. Но можно научить технике, без которой стихотворение просто не станет стихотворением. Ради этого обучения и существовали многочисленные литобъединения и литстудии. А теперь их практически нет.

– У вас есть ученики? Или хотя бы авторы, за которыми вы, скажем так, присматриваете?

– Учеников нет. Они ведь возникают, когда руководишь литобъединением или семинаром. Меня иногда приглашают вести мастер-классы, но на них обычно приходят уже сложившиеся авторы. Скажем, на Волошинском фестивале 2013 года это были поэты из Ставрополя Станислав Ливинский и Андрей Недавний. Что касается совсем начинающих, то они периодически добираются до меня сами, по-старинке: просто звонят и приходят. Первый раз это случилось, когда мне было чуть за 30. Не буду перечислять всех интересных авторов, с которыми познакомилась в таком режиме, некоторые из них теперь известные авторы.

– А сами у кого учились?

– Я человек книжный, даже в МГУ, на журфаке, мне было удобней воспринимать материал не на лекциях, а «с листа», хотя лекторы у нас были великолепные. Так же и со стихами. Бесконечно читала. Находила созвучное для себя. Преодолевая сопротивление материала, врубалась в чуждое. Меняла свои пристрастия… Но при этом в начале 80-х годов прошлого века молодыми авторами очень серьезно занимались. Работало множество литературных объединений – от совсем самодеятельных до профессиональных: при Союзе писателей, при журнале «Юность». И совещания молодых писателей регулярно проводились. То есть вроде бы ничему тебя особенно не учили, но понять свой уровень, ощутить свое место в общей системе координат позволяли. И вот еще мне сейчас пришло в голову: ведь не окажись я в семинаре Евгения Храмова – не только поэта, но и большого знатока и ценителя поэзии, – я бы гораздо позже прочитала Ходасевича, узнала стихи Набокова (они тогда ходили только в списках)… И все же назвать кого-то своим учителем – нет, не могу.

– Кого можете выделить из современного поэтического цеха?

– Это удивительно, но сегодня русская поэзия находится на подъеме. Такого количества поэтов, работающих в разных стилистиках, на очень высоком уровне, наверное, не было никогда. Перечислять всех поименно не стану, чего доброго, кого-нибудь пропущу. Лучше – опять пример. За последние полгода я подготовила для журнала «Юность», в редсовет которого вхожу, несколько больших поэтических публикаций. Естественно, авторов, которых люблю и всем рекомендую. Это живущая в Лондоне Екатерина Горбовская – изумительно ехидная и непредсказуемая; Максим Жуков, ныне обитающий в Евпатории, – резкий, философичный и в то же время фантастически остроумный; Марина Бородицкая. Ну и в загашнике еще Ефим Бершин, Наталья Полякова… А ведь это лишь несколько имен прекрасной современной поэзии!