1000 ликов мечты - [18]

Специализированные селениты

Качественно иной поток фантастики составляют произведения, фантастический допуск в которых не самоцель, а средство. Средство показать безграничные возможности науки и приблизить их реализацию — в фантастике научно-технического плана. Средство привлечь общественное внимание к острым проблемам современной писателю жизни — в фантастике социальной. К этой последней принадлежит еще одна группа лунных монстров специализированные селениты Герберта Уэллса. В 1901 году знаменитый фантаст опубликовал свой новый роман — «Первые люди на Луне». Что же увидели на Луне уэллсовские Кейвор и Бедфорд? Первым из представителей лунного мира встретилась им странная громадина, рыхлая и почти бесформенная. Не без труда угадывалась в этом чудовище заурядная лунная «корова» — специально усовершенствованная порода, дающая максимум продукции. А затем… Затем они попадают в подземный мир селенитов. В целом селениты Уэллса напоминают муравьев. Но только — в целом! «Казалось, что в этой суетящейся толпе нельзя найти двух сходных меж собой существ. Они различались по форме, по размерам и представляли самые устрашающие вариации общего типа селенитов. Некоторые были как громадные пузыри, другие сновали под ногами у своих братьев. Все они казались каким-то гротеском, уродливой карикатурой на людей…» Селениты Уэллса не только лунных коров приспособили для максимальнейшего производства продукции, они и самих себя так же исчерпывающе усовершенствовали. «На Луне каждый гражданин знает свое место. Он рожден для этого места и благодаря искусной тренировке, воспитанию и соответствующим операциям о конце концов так хорошо приспосабливается к нему, что у него нет ни мыслей, ни органов для чего-нибудь другого». Если это пастух, то он снабжен длинными ремнеобразными щупальцами. Если это носильщик, то он представляет собою кривобокое существо с огромными плечами. Художник здесь — субъект с очень подвижной рукой и строгим взглядом, рисующий с невероятной быстротой. Ювелир — крохотное существо, могущее уместиться на ладони; у машинистов благодаря особым прививкам отрастают длинные «руки»; стеклодуву увеличивают легкие, превращая их попросту в легочный мех… Эта же приспособленность царит и среди селенитов-«интеллигентов»: администраторы здесь обладают большой инициативой и гибкостью ума, ученые хранят в своей памяти невообразимую массу сведений по узкоотраслевым вопросам, эксперты приучены распутывать самые сложные аналогии. И все они, представляя собою карликовые существа с уродливо гипертрофированным мозгом, разительно отличаются от селенитов-ремесленников или воинов. Возглавляет это удивительное общество Великий Лунарий. Вот как описывает Кейвор его внешность: «Сначала этот лунный мозг показался мне похожим на опаловый расплывчатый пузырь с неясными, пульсирующими, призрачными прожилками внутри. Затем и вдруг заметил под этим колоссальным мозгом над краем трона крошечные глазки. Никакого лица не было видно — только глаза, точно пустые отверстия. Потом я различил внизу маленькое карликовое тело с белесыми, скорченными, суставчатыми, как у насекомых, членами… Слабенькие ручки-щупальца поддерживали на троне эту фигуру…» Буржуазные экономисты сравнивали общество с человеческим организмом: рабочие — это руки общества, правящие классы — его мозг… Герберт Уэллс с предельной яркостью овеществил эту метафору. Его лунное общество действительно карикатура. Карикатура на специализированное, донельзя разобщенное капиталистическое общество, где человек — лишь винтик общественного механизма, превосходно притертый и максимально обезличенный.

«Дети Радия»

В лице селенитов Уэллса мы имели дело с фантастикой социальной. Заглянем теперь в фантастику научно-техническую. Ведь были же у фантастов попытки реально представить возможные — не отрицаемые наукой — формы разумной жизни на Луне! В двадцатых годах во Франции была учреждена премия Жюля Верна. Присуждалась она, естественно, за лучшее научно-фантастическое произведение года. В 1929 году эта премия была вручена Альберту Байи за роман «Эфир-Альфа». Изобретатель Монкальм и его невеста Минни летят на Луну. И этот лишенный атмосферы, холодный и неуютный мир оказывается-таки обитаемым!«…Перед ним плясали маленькие огоньки. Они взлетали, опускались, смешивались, прыгали по скалам. Синие, красные, зеленые и фиолетовые… Они имели форму звезды о шести лучах». Земляне находят общий язык с этими удивительными звездами — им оказывается… азбука Морзе. «Мы дети Радия, и наша жизнь электромагнетическая, — сообщают селениты-звезды. — Мы вечны…» Сгустки электрической энергии, они лишены всякой материальной оболочки, живут только колебаниями, через колебания воспринимают окружающее. Они могущественны, их разум безграничен, они способны даже оживить погибшую Минни («Мы захотели узнать причину смерти Минни, и мы нашли…»). Но это холодный, бесчувственный разум. Из опасения, что земляне захотят овладеть Луной («Разве мы знаем, где остановятся ваши открытия?»), радии стремятся уничтожить всякую жизнь на Земле. Космическое пространство открыто для них, и вот уже катятся по Земле электромагнитные бури, пожары, землетрясения, ужасные наводнения… В художественном отношении роман Байи бесконечно устарел сегодня. Но мысль об энергетических сгустках как возможной форме инопланетной жизни не кажется абсурдной и фантастам наших дней.