100 великих поэтов - [177]
Связь поэта с эмигранткой испугала Бриков. Срочно были предприняты контрмеры. Едва Маяковский вернулся из Парижа, Осип Брик познакомил его с Вероникой Витольдовной Полонской[350], дочерью известного актера немого кино и женой артиста МХАТа Михаила Яншина. Женщина была необыкновенно хороша собой, Владимир Владимирович стал встречаться с ней, но любовь к Яковлевой от этого не угасла.
В последние годы у Маяковского неожиданно обнаружилась дочь. В 1925 году, когда поэт был в США, он встретился с Элли Джонс[351]. Как складывались у них отношения, неизвестно. Но в 1928 году Джонс, будучи во Франции, пригласила Владимира Владимировича в Ниццу для разговора. Там она сообщила поэту, что у него родилась дочь, которую тоже назвали Элли[352]. Любопытно, что именно в день возвращения из Ниццы Маяковский познакомился с Татьяной Яковлевой. В письменном столе поэта хранилась фотография маленькой Элли, он признал дочь в письме.
В феврале 1930 года Маяковский вступил в РАПП[353], по причине чего многие его литературные соратники порвали с ним отношения. В те же дни открылась выставка «20 лет работы Маяковского», не имевшая успеха из-за намеренной изоляции поэта. Трудной и неустроенной оставалась и его личная жизнь. Произошел окончательный разрыв с Яковлевой, но быстро стали продвигаться отношения с Полонской. Маяковский даже внес пай в кооператив на квартиру, рассчитывая съехаться с Вероникой, они даже договорились пожениться…
До последнего дня поэт строил планы на будущее. Но вот наступило 14 апреля 1930 года. Утром Маяковский заехал за Полонской, которой надо было на репетицию в театр. По дороге заглянули к нему домой. Там произошло резкое объяснение. Владимир Владимирович требовал, чтобы Вероника немедленно бросила сцену и в тот же день ушла от Яншина. Полонская отказалась. Она вышла из комнаты, сделала несколько шагов по коридору, и вдруг раздался выстрел. Когда женщина вбежала в помещение, Владимир Владимирович лежал на ковре, широко раскинув руки. Он был еще жив, но через несколько мгновений умер.
Домыслы о заговоре и убийстве поэта, которые ныне активно распространяются определенным кругом авторов, реальной почвы под собой не имеют.
ГЕОРГИЙ ВЛАДИМИРОВИЧ ИВАНОВ (1894-1958)
Георгия Владимировича Иванова называют последним поэтом Серебряного века великой русской литературы.
Он родился 29 октября (10 ноября по новому стилю) 1894 года в поместье Студёнки Ковенской губернии, неподалеку от Каунаса. Здесь, в маленьком мирке озер и островов, прошло его раннее детство. На самом большом острове, который так и назывался – Юрочкин остров, отец построил мальчику крепость Юрочкин Форт. У мальчика были собственное потешное войско из дворовых мальчишек и даже собственный флот – большой игрушечный крейсер, плававший по пруду. Был у мальчика и шотландский пони, на котором он, вооруженный пикой и с картонным щитом, гарцевал по парку, воображая себя рыцарем.
Однако счастье это продолжалось недолго. Усадьба сгорела. Семья обнищала. Кончил жизнь самоубийством отец, заслуженный генерал-артиллерист Владимир Иванов.
Поскольку все предки Георгия и по отцовской, и по материнской линии были военными, мальчика отдали в Кадетский корпус (сначала в 1905 году в Ярославский, а затем, в 1907 году, перевели в Петербургский). По складу характера и физическим данным (Георгий сильно шепелявил) он явно не подходил для военной службы.
В 1910 году в журнале «Все новости литературы, искусства, театра, техники и промышленности» было опубликовано первое стихотворение шестнадцатилетнего Георгия Иванова – «Он – инок, он – Божий…»
Через год вышла его первая книга «Отплытие на остров Цитеру». По принятой в те годы традиции вступать в различные группы и общества, Иванов присоединился к поэтической группе Игоря Северянина. Участники ее называли себя эгофутуристами, характерной чертой этого сообщества было чрезмерное восхваление творчества друг друга.
Эгофутуристы обычно брали себе звучные яркие псевдонимы. Игорь Северянин (настоящая фамилия его Лотарев) посоветовал Георгию взять литературный псевдоним Цитерский, но молодой человек предпочел остаться Ивановым.
Первый сборник поэта вызвал множество положительных откликов от серьезных литературных журналов. Погрузившись в мир поэзии, Георгий окончательно забросил учебу. Он дважды оставался на второй год и в конце концов был отдан «на попечение родителей».
С того времени и до конца дней Иванов занимался только литературным творчеством.
В 1912 году Георгий оставил эгофутуристов и перешел к акмеистам, под присмотр к Николаю Гумилеву, с которым познакомился в знаменитом кафе «Бродячая собака». В «Цехе поэтов» юноша был немного младше остальных участников, и они любовно называли веселого забавного паренька Жоржиком.
До 1917 года у Иванова вышли еще три книги стихов – «Горница», «Памятник Славы» и «Вереск» (был посвящен первой жене поэта Габриэле Тернизьен). Впоследствии автор сам признавал, что его дореволюционная поэзия слаба и недостойна упоминания. Но все сборники сопровождало напутственное слово Николая Гумилева.
Накануне катастрофы Георгий Иванов возглавил вместе с Г. В. Адамовичем второй «Цех поэтов», объединивший «постакмеистическую молодежь».
