100 и 1 день войны - [21]

За это время вертолёт стало трясти так, что пришлось отключить автопилот и управлять машиной в ручном режиме. Воздух в ущелье не просто кипел, а бурлил, бросаясь на «вервольфа» невидимыми, но мощными валами.

Необходимо было менять позицию и что–то делать. В любой момент можно было дождаться удара ракеты или порыва ветра, который бросит вертолёт на гору.

Вадим внимательно осматривал Четвёртый контроль, но ничего подозрительного не было. Грузовик, мост и пустая дорога.

«Навал, 233: прошу разрешения Ирису провести разведку. Я прикрою. Как понял меня, Навал?» «233, Навал: тебя прекрасно понял. Разведку разрешаю».

«Навал, Ирис: есть разведка!»

«Навал, 233: есть прикрыть!»

Вадим видел, как прикрывшись бронёй, почти плотно прижавшись к серому борту БТР, рискуя попасть под огромные колёса, выдвинулось отделение. ПАН открыто торчал из люка, держа руки на ручках гранатомёта. БТР быстро двинулся по серпантину дороги. Когда они достигли моста, броневик остановился. Несколько солдат, виляя из стороны в сторону, побежали к мосту. Скорее всего, это были сапёры, и они должны были осмотреть мост на предмет установленных фугасов или мин. Радиоэфир был пуст. Земля общалась только жестами или на своих каналах.

Несколько раз КПВТ БТР стрелял по горному склону. Стрелок бил по малейшей подозрительной тени, действуя по принципу, что лучше перебздеть, чем… не добдеть и лечь в цинковый ящик.

С близкого расстояния грохот крупнокалиберного пулемёта был слышен в герметичной кабине и на фоне работающих турбин. Вадим переключил вооружение с пушки на НАР, выставив отсечку на «среднюю». На «малой» пара ракет могла ударить не прицельно. Средняя же порция НАР могла накрыть всю цель, не оставляя шансов. Весь же боезапас выпускать за пару залпов тоже не имело смысла. И был риск обвала. Средний же режим отсечки экономил эрэсы, давая возможность повторить при необходимости удар раза четыре и более прицельно, чем первый, беглый залп.

Вертолёт не висел на месте. Он выполнял скольжение влево–вправо над ущельем, держа под прицелом склон горы, её коварные террасы. Такой манёвр мог выполнять только Ка‑50, усложняя процесс прицеливания любому стрелку на земле.

Через пять минут сапёры выбрались из–под моста. БТР тут же начал движение, уверенно въехав на мост. Затем он проехал до грузовика. Бойцы разведотделения рассыпались вокруг, укрываясь среди камней, прикрывая работу сапёров, которые выдвинулись к брошенному автомобилю. По всему было видно, что отделение ПАНа не первый раз было в деле. Действовали они быстро и слаженно.

Осмотр машины занял минуты три. По всему было видно, что ничего заслуживающего внимания сапёров в брошенном автомобиле не было. После осмотра они возвращались к «комоду» не с такой прытью, чем прежде.

«Навал, это Ирис: разведку завершил. Целей нет. Мост был с пакетом. Разобрали и сбросили в реку».

«Ирис, Навал тебя понял. Тур, Навал: дай картинку».

«Навал, Тур: доклад подтверждаю. Целей нет. Целей не наблюдаю».

«Принял. Продолжать движение».

«Навал, Ирис: есть продолжать движение. Конец связи».

«Навал, Тур: план. Конец связи».

«Конец связи».

Слишком всё просто выходило. Дело завершилось лишь парой выстрелов из пулемёта броневика ПАНа, да бестолковой очереди из бортовой пушки вертолёта. Если не принимать во внимание невезение вражеского гранатомётчика.

Выходя на маршрут, Вадим не мог избавиться от странного напряжения. В бою он был уже не раз. Тогда всё было ясным: позиции наших подразделений, позиции врагов, огневые точки. Всё, как в хорошем романе, имело завязку и развязку. Но не в этот раз. Сиверцев не был склонен поддаваться предчувствиям. Небольшой анализ фактов, голый, едва ли не математический расчёт. Он не предвещал ничего хорошего.

Автомобиль слишком велик, как для того «пакета», который был установлен бандитами на мосту. Можно было обойтись и старой легковушкой. Гранатомётчик был слишком высоко на склоне горы. С такого расстояния он вряд ли смог попасть ракетой в какую–либо движущуюся цель на дороге внизу. Триста метров — слишком далеко. Да и забираться на такую верхотуру с тяжёлым вооружением было нелепым поступком, когда внизу у дороги было полно мест, где можно было надёжно укрыться и вести огонь в упор, метров с двадцати. Ко всему этому добавить не сдетонировавший под мостом заряд. Можно же было установить дистанционный детонатор и активировать его, когда там была пара сапёров. Потеря чувствительная для «Ириса». Автомобиль также был не заминирован… Всё выглядело слишком просто. Вадим был уверен, что гранатомётчик охотился именно на него, на его вертолёт.

Больше было похоже только на завязку. Развитие же сюжета могло быть неожиданным. За прогноз событий не стоило и браться. Эпилог — куда кривая выведет.

Топлива в баках оставалось ещё минут на 45 полёта. Двадцать минут на работу, остальное время на возврат на «точку».

7:23 утра

Короткая очередь с медленным темпом легла точно между бегущими. Вспышек не было видно. Дымные одуванчики, полупрозрачными коконами повисли над дорогой. До удара фугасок через дорогу перебегали три человека, после — только один, и то, заметно прихрамывая, и отчаянно балансируя автоматом в правой руке.