10 тысяч путей к победе - [39]

Он был в числе самых первых спортивных специалистов, пришедших на работу в новорожденное общество. И наверное, это было вполне закономерно. В 1923 году Виктор Афанасьевич являлся наиболее знающим, если вообще не единственным специалистом в своей области. Входил он к тому времени и в спортивный актив столицы. Все это, несомненно, предопределило его приход в «Динамо», но думается все же, что главная причина была иной. Как и прежде, на передний край Спиридонова вела сама логика его характера. Недаром же рассказывают, что этот бывший фронтовой офицер по собственной инициативе не раз участвовал в операциях по ликвидации воровских притонов вместе со своими учениками из угрозыска.

Скудность сведений о герое этой главы заставляла меня обращаться даже к людям, мало его знавшим. Но зато это давало подчас интересную возможность взглянуть на обстоятельства с новой и неожиданной точки зрения. Давным-давно заработавший пенсию динамовский бухгалтер общался с Виктором Афанасьевичем только в будничной и скучноватой сфере оформления и выплаты заработной платы. Но как раз от этого старика бухгалтера я узнал об очень показательной черте спи-ридоновского характера.

С первых же лет существования «Динамо» его руководство исходило из жестких принципов самоокупаемости, не допуская того, чтобы спортобщество стало иждивенцем государства, испытывавшего в то время экономические трудности. Естественно, что финансовые возможности «Динамо» были ограниченными, а денег время от времени не хватало. И вот главный руководитель секции самозащиты был, оказывается, одним из тех фанатически увлеченных своим трудом тренеров-энтузиастов, которые нередко соглашались поработать месяц-другой без зарплаты.

Спиридонов получил теперь огромную всесоюзную аудиторию, очень внимательную и очень нуждавшуюся в его суровой науке. И Виктор Афанасьевич не обманул ее ожидания. Несмотря на неизмеримо возросший объем работы, он трудится со свойственной ему энергией и, как всегда, с полной самоотдачей. Обучает боевым приемам чекистов, работников милиции, командиров и бойцов пограничных войск. Вручает им то самое «невидимое оружие», которое так было необходимо в их благородном, но очень опасном труде. И не одному здоровенному бандиту случалось изумляться тем, что скрутил его невысокий, на вид слабосильный чекист.

Деятельность в «Динамо» не только предъявляла новые, неизмеримо возросшие требования, она давала еще широчайший простор Спиридонову для осуществления всех, даже самых смелых, его планов.

Решить задачу преподавания самозащиты во всесоюзном масштабе можно было только вырастив сотни хорошо подготовленных инструкторов. И вот Спиридонов работает еще и над проблемой подготовки инструкторских кадров. Уже через несколько лет рядом с ним встала целая шеренга лучших его учеников, способных воспитывать не только рядовых самбистов, но и умелых преподавателей. Особенно выделялись двое из них: Д. А. Давыдов и М. И. Соломатин, которых Виктор Афанасьевич с благодарностью и уважением называл своими «постоянными помощниками в трудном и новом деле создания стройной системы самозащиты». Одна за другой выходят в свет три книги Спиридонова, излагавшие основные принципы его системы. Секции самозащиты (как их тогда называли — группы совершенствования) начинают функционировать не только в московской, но и во многих других динамовских организациях: в Ленинграде, Ростове-на-Дону, Свердловске, на Украине, в Сибири и Закавказье. Неугомонный патриот своего дела, Виктор Афанасьевич объездил весь Советский Союз, пропагандируя приемы самозащиты. Всегда очень охотно выступал в чекистских и милицейских клубах, в учреждениях и воинских частях. Превосходный рассказчик, он умел быть интересным для любой аудитории. А. А. Харлампиев, пришедший в «Динамо» сразу же после Спиридонова, вспоминает: «Пропагандист был очень хороший. Куда бы мне ни приходилось выезжать, я везде встречал огонек интереса к самбо, зажженный в свое время Спиридоновым».

В своей работе Виктор Афанасьевич ставил перед собой только чисто практические цели: создание эффективной системы самозащиты. Случилось, однако, так, что именно эта система стала самым первым этапом существования в нашей стране нового прикладного вида борьбы в одежде, в котором разрешалось применение болевых приемов. Того вида, какой сегодня мы называем борьбой самбо. Дело в том, что полученные на занятиях боевые навыки лучше всего закреплялись и совершенствовались в вольной схватке. «Состязание является как бы высшей степенью тренировки и последним этапом совершенствования бойца при изучении самозащиты» — таково было мнение Виктора Афанасьевича. И его ученики выходили на ковер в курточках, борцовских ботинках (а чаще просто в гимнастерках и носках) и проводили учебные схватки. Ненароком родившийся вид спорта оказался очень интересным и увлекательным. Постепенно стали организовываться соревнования и даже первенства по специально разработанным Спиридоновым правилам. Борцы разделялись на семь весовых групп, а проведение болевых приемов допускалось не только, как теперь, при борьбе лежа, но также и в стойке. Кроме того, использовались различные удушающие захваты. Все это, конечно, делало схватки сравнительно опасными и определяло высокие требования к хладнокровию, самообладанию спортсменов. «Состязающимся категорически воспрещается горячиться во время схватки, в каком бы темпе она ни происходила», — устанавливали правила и грозили нарушителям немедленной дисквалификацией. Стоит отметить, что это с наивной прямолинейностью сформулированное предостережение «горячащимся» вошло впоследствии и в самые первые общесоюзные правила борьбы самбо.