007. Вы живёте только... трижды - [342]

Драко по-прежнему молчал. Ему становилось скучно.

— Описание, приведённое мадам Помфри, больше всего напоминает клиническую картину заражения скарлатиной, — Долорес Амбридж почесала подбородок кончиком волшебной палочки. — Это заболевание вызывается бактериальным заражением, действительно может начаться внезапно и развиться за один день. Для него характерны высокая температура, кожная сыпь, малиновый язык и отсутствие сыпи вокруг носа и рта. Проблема в том, что диагностика скарлатины не вызовет затруднений даже у студента-колдомедика. Затем пациенту можно дать антибиотический эликсир, и к вечеру он будет полностью здоров. Никаких причин для госпитализации больного скарлатиной в Мунго нет, обычно лечение проводится на дому, в исключительных случаях больного госпитализируют, но от госпиталя не требуется ничего такого, чего не может предоставить наше больничное крыло.

Драко душераздирающе зевнул и смутился.

— Если только у целительницы нет причин полагать, что возбудитель был подвергнут магическому усилению, — глаза Амбридж вернулись к лицу Драко, который немедленно принял услужливо-внимающий вид. — И это возвращает нас к выданным на ваше имя пятнадцати поощрительным баллам. Видите ли, мистер Малфой, у Альбуса Дамблдора, очевидно, были причины считать, что именно вы причастны к заражению Поттера этой неизвестной науке магической болезнью.

— Но я ничего не делал! — замахал руками Малфой. Он уже успел уяснить основной принцип политика: в любой непонятной ситуации — прежде всего всё отрицай.

— Специально для потомка древнего магического рода, я поясню, — проворковала Долорес. — Дамблдор, которого вы ненавидите, дал вам целых пятнадцать баллов за то, что вы заразили Поттера болезнью, оправдывающей удаление его из школы. Меньше чем за неделю до начала каникул. У вас есть, что на это ответить, мистер Малфой?

— Профессор Амбридж, я ничего не делал! — повторил Драко. — Я не заражал Поттера! Я к нему вообще и близко не подходил!

— И вы не просили кого-нибудь подойти к Поттеру и вылить на него… Скажем, содержимое чернильницы? В которую предварительно добавили мутировавший патоген?

— Я не мутил ни с какими Генами! Я только с Пэнси немножко! — чуть не плача, возмутился Драко.

— В последнюю неделю вы не передавали никому ничего, что могло бы повлиять на здоровье Поттера или любого другого ученика с факультета «Гриффиндор», — продолжила Амбридж, — будь то материальный предмет, заклинание, артефакт или иное средство для передачи средства воздействия?

— Нет, мэм профессор, ничего подобного не было! Мне папа запретил задирать Поттера, с тех пор я его, как максимум, словами оскорб… Как максимум, правду о нём говорил. Но ничего более серьёзного, чем слова, не было, профессор Амбридж, я клянусь честью рода Малфоев!

Долорес Амбридж склонила голову, поигрывая своей волшебной палочкой. Драко, расстроенный и выбитый из колеи, стоял перед ней с подозрительно блестящими глазами.

— Я вам верю, — наконец, проронила Амбридж. — В таком случае, мистер Малфой, я рада сообщить вам, что вас подставили. Если сейчас, до начала каникул, с Поттером что-нибудь случится… Хоть что-нибудь… Что не могло бы произойти, если бы он был в «Хогвартсе»… Вина за это падёт на вас.

— Случится?! — тупо повторил Драко, чувствуя, что теряет нить рассуждений.

— Мистер Малфой, — со вздохом склонилась вперёд Долорес, — ни для кого не секрет, что мадам Помфри — домашняя собачка Дамблдора. Она напишет в бумагах то, что скажет ей господин директор, и подпишется под любой ложью. Если вы не заражали Поттера и не производили трансфигурации, за которую вам присудили целых пятнадцать баллов…

— Я… Нет! Никогда! Профессор, у меня по трансфигурации вообще «удовлетворительно»!

— …Это означает, что Дамблдор удалил Поттера из школы, свалив вину на вас. Причём Дамблдору понадобилось сделать это срочно и немедленно; если бы дело могло ждать, он дождался бы конца недели и, не привлекая внимания, отправил бы Поттера из школы на рождественские каникулы. И если сейчас вдруг на Поттера нападут… Скажем, дементоры. И поцелуют его. То самые неприятные вопросы будут задавать вам, — милостиво пояснила Долорес Амбридж. — Потому что самый тупой аврор свяжет документально подтверждённое писулькой мадам Помфри заражение Поттера, которое произошло по вашей вине, молодой человек, и нападение на Поттера, которое не могло бы произойти, будь он под защитой школьных стен. А различие в ваших с Поттером взглядах и политических позициях вполне сойдёт за побудительный мотив.

Драко задрожал, как осиновый лист. Но взгляд Амбридж снова расфокусировался:

— Загвоздка ещё вот в чём… Итак, Дамблдор затевает что-то, что требует нахождения Поттера вне школы, в течение ближайших трёх-четырёх дней. Но ведь это необязательно означает, что Поттеру надо оказаться вне защиты школьных стен. Вполне возможно, что это в школе должно произойти что-то такое, что может подвергнуть опасности Поттера, и поэтому его надо отсюда удалить.

Малфой обдумал предложенные альтернативы. В первом случае у него был шанс отбрехаться, повторив рассказ Амбридж про симптомы болезней, — о, если бы он его ещё запомнил! Во втором случае, однако, положение осложнялось: можно было попасть под раздачу.