007. Вы живёте только... трижды - [124]

Цветовод-пиротехник сумел раскурочить источник энергии из оставленных вами газет. Бегал по кондитерской, орал то ли «эврика», то ли «эвридика», радостно размахивал руками, а сейчас заперся в своём кабинете и пачками строчит заявки на патенты, причём каждую требует оплатить за счёт кондитерской. На предложение выйти и поделиться своим открытием со всем миром — маниакально хохочет и отвечает, что он купит нам этот мир на авторские гонорары. Мы ничего не понимаем, но искренне верим в добро, справедливость и галоперидол, который вколем пиротехнику, если он не придёт в себя.

Поздравляем с удачной вербовкой и ждём, когда же вы начнёте пересылать нам данные.

Кондитер.

PS: Секретарша кондитера желает вам не навернуться с летательного устройства и не слишком сильно отшибить себе там всё твёрдой ручкой. На вопрос «что именно она имела в виду под словами „там всё”» — хихикает и краснеет. Не могли бы вы пояснить её фразу?

Бонд знакомится с квиддичем

Бонд, зябко кутаясь в длиннополую мантию, вышел из дверей школы на крыльцо и поёжился при мысли о том, что ему надо будет сейчас сойти по каменной лестнице и нырнуть в стелящийся по земле промозглый туман.

На плече у суперагента лежала метла с причудливо изогнутой ручкой. Джеймс Бонд упорно тренировал тело Гарри Поттера, откладывая момент полётных тренировок. Но сейчас он уже сравнительно легко делал несколько кругов вокруг поля для квиддича, не снижая темпа и не запыхиваясь, выполнял отжимания, без проблем подтягивался и крутил «солнышко» на смастерённом турнике, а также упражнялся с тяжёлыми камнями, которых в гористой Шотландии было в избытке. Конечно, на полноценные тренировки это походило мало, но под воздействием магических коктейлей, которые суперагент принимал после визита в Мунго, его тело наращивало мышечную массу, как на дрожжах.

Бонд тщательно следил за тем, чтобы тренировать главным образом не силу, которая ему вряд ли понадобится, а выносливость. Мышцы на его теле не бугрились, а вились, подобно канатам под кожей. Ну, или пытались виться, подобно канатам, и получалось у них не ахти, — с визита в Мунго прошло всего около трёх недель, и достигнутый результат, впечатляющий по сравнению с первоначальным вариантом, всё ещё мог напугать только студента-медика перед зачётом по анатомии.

Джеймс доковылял до трёх колец на северной оконечности поля, прислонил к ним свою «Молнию» и начал выполнять разминку. Когда он добрался до отжиманий, восточная часть небосвода уже пламенела от рассветной зари, а когда слегка вспотевший суперагент закончил зарядку, над горизонтом показался краешек солнца[96].

Откладывать больше было нельзя. Бонд вознёс короткую мысленную молитву Закону Рычага, в надежде, что это позволит ему сохранить равновесие на тонкой палочке, подвешенной между небом и землёй на тонких, нематериальных, неощутимых нитях магии… На недостаток воображения Джеймс Бонд никогда не страдал, поэтому он побледнел и зажмурился… Но всё-таки протянул руку к метле.

— Аве, Цезарь, моритури те салютант[97], — пробормотал он, ощущая в руке полированный черенок метлы.

Агент перебросил ногу через тонкую палку и попытался примоститься на изогнутой рукояти. Поёрзав, он отчаялся найти положение, при котором палка не будет давить на самые чувствительные части его тела после эго.

— Но ведь как-то же маги на этих штуках летают! — воскликнул Джеймс, с трудом пристроив полированный черенок между ног.

Гордость и краса британской внешней разведки встречал рассвет, сидя на метле в чистом поле, и чувствовал себя полным идиотом. Он и понятия не имел, что делать дальше. Расчёт на то, что тело само вспомнит, как себя вести, не оправдался. Надежды по-быстрому слетать вечером в паб за бутылочкой пива таяли, как последние клочки тумана под утренним солнцем.

Бонд подпрыгнул. Он подпрыгнул повыше. Ещё выше. Результата это не возымело. Метла оставалась безжизненной палкой, которую удерживали от падения только руки суперагента, обхватившие её черенок. Может, волшебники взлетают с разбега? Как жаль, что он не обратил внимания на взлёт Тонкс, когда спецотряд перевозил его с Привет Драйв на площадь Гриммо… Обильно потея, Бонд поскакал по полю; неудобная метла нещадно колотила его по ногам, не высказывая ни малейшего желания взлететь.

— Привет, Поттер! Чем занимаешься?

— В лошадку играю, — мрачно ответил Джеймс. — Я лошадка, и-го-го.

— Круто. И как, сколько уже выиграл? Тебе не помешает, если я тут потренируюсь немного?

Миловидная темнокожая девушка в школьной форме гриффиндоровских цветов опустила с плеча здоровенный сундук. Сундук громыхнул о землю так, словно весил тонну. Бонд против воли вспомнил агентессу АНБ Джинкс[98].

— Да на здоровье, места, вроде, хватает, — Джеймс, чувствуя себя полным придурком, слез с метлы. — А что ты будешь тренировать?

— А, да, ты же всё забыл, — девушка склонилась над сундуком и щёлкнула замками крышки. — Я Анджелина Джонсон, капитан факультетской команды по квиддичу, охотница. Но ты можешь звать меня Энджи. Я всё лето жила с маглами, и тренироваться там, сам понимаешь, сложно, а скоро начинается сезон, надо войти в форму.