--------- - [27]

Совник судорожно сглотнул — живой и победил даже… страх быстро уступал место гордости за себя любимого, к разуму возвращалось спокойствие. Ему вдруг подумалось, что этот меч не слишком удобен. Ему больше подошёл бы тонкий, четырёхгранный клинок, с лезвием на пять-десять сантиметров длиннее… кажется, он неплохо разбирается в холодном оружии.

Сознательную часть разума мутит от вида этого трупа, внешне, сильно напоминающего человека. По сути ведь, в нём не так много отличий от людей, несмотря на клыки и когти.

А подсознание лишь с удовольствием отмечает чистоту и филигранную точность проведённого удара. Подсознание полностью игнорирует смерть живого существа, лишь гордится ловкостью, с которой оно было отправлено на тот свет. Он определённо убивал раньше. Не только хищников или ради мяса. Ему не впервой убивать себе подобных, даже если их подобие столь отдалённое.

Он убивал людей и на его счету не один или два трупа, он убил куда больше… и гордится тем, что сделал это собственными руками без помощи… чего? Наверное, огнестрельного оружия…

— Я маньяк блин… — Пробормотал он, одновременно вспомнив, что значит это слово. А вспомнив, вздрогнул всем телом — омерзительно. Слово выбрано не верно. Он и близко не маньяк. Он убивает не потому, что не может иначе, не потому что наслаждается убийством, нет. Совник убивает, только когда в том есть острая необходимость — ради самозащиты, защиты своих близких, еды, полезных вещей которых у него нет, а у других есть, в общем, он признаёт убийство только ради Высшей цели.

А для маньяков это скорее спорт, в угоду своим низменным потребностям.

Слава богу, всё кончилось хорошо для него и не слишком плохо для посёлка. За частоколом, битва заканчивается, там слышны рёв монстров, крики и женский визг, но они лишились своего лидера. Теперь животные инстинкты возобладают над разумом, нападающие утратят сплочённость, начнут бестолково метаться по улицам. Они, наверняка, успеют убить ещё многих, но посёлок уцелеет. Если его защитники не дрогнут и сумеют перебить оставшихся врагов, ведь подкреплений у них больше нет. Монстры, не успевшие перебраться за стену и видевшие гибель своего лидера, ринулись по двум направлениям. Четверо, яростно зарычав в сторону посёлка, широкими прыжками рванули в поля. Один, находившийся у стены, посмотрел на обрыв, увидел Совника и труп вожака в примятой траве. После чего дико зарычал, ударил двумя руками в землю, подобрал с земли копьё и пустился вслед за бежавшими собратьями, смешно переваливаясь на трёх конечностях.

Двое монстров поступили иначе. Один как раз поднялся по лестнице, увидел, что стало с его вожаком, и спрыгнул вниз. Второй находился у стены в этот момент. С рёвом ярости, они побежали в сторону обрыва, видимо, желая отомстить. И он подозревал, что у них может получиться — существа поменьше того, что теперь валяется у его ног, но менее опасными они от этого ни стали. Одного, даже втрое массивнее себя, он убьёт — уже дважды убил. Но сразу двое? В такой ситуации его шансы весьма сомнительны.

Совник смотрел, как они бегут, пытаясь придумать, что ему делать. А потом вдруг воткнул меч в холм и поднял к плечу автомат — он сам не понял, зачем это делает. Патроны-то у него кончились.

Однако сработало.

Оба монстра взвыли и начали тормозить всеми четырьмя лапами. Секунду стояли на месте, злобно пялясь на него, а затем развернулись и с воем побежали прочь.

Напугались… существа знали, что такое огнестрельное оружие, знали насколько оно опасно. Толи повезло, толи подсознательно понял, что они могут быть знакомы с огнестрельным оружием.

Видимо, вой монстров обратившихся в бегство, стал, своего рода, сигналом к отступлению, потому что в этот момент из-за частокола посыпались собратья монстров. Многие сжимали в руках тела людей. Не всегда мёртвые. Вот, только что, из-за забора выпрыгнул мощный монстр, одетый в шкуры с белым мехом. Он приземлился на перекладину лестницы, та хрустнула, и монстр врезался спиной в землю, что его ничуть не смутило — встал на три лапы и побежал. В четвёртой, он держал тело. Худое, полногрудое — легко понять было чьё оно, потому что от одежды остались только обрывки ткани. В его руке трепыхалась женщина. Молодая, стройная. Вся изранена когтями так, что и ежу понятно — даже если вырвать из лап монстра, больше получаса не проживёт. Она кричала от боли и ужаса, но монстр не реагировал, бежал со всех ног, удерживая её талию одной лапой. Верхняя часть тела девушки оказалась на спине монстра, ноги волочились по земле, загибаясь вниз. А двигались монстры широкими прыжками и быстрым бегом, которые создавали сильную тряску. Вскоре девушка перестала кричать — мерзко хрустнул позвоночник и она обмякла.

С десяток людей утащили с собой эти монстры. Совник не стал смотреть на это всё, он закинул автомат за спину, подхватил меч и со всех ног ринулся к забору — нет, беда несчастных, не тронула его сердца. Оно едва дрогнуло, сжалось в сочувствии, как тут же эмоции погасли, он стал холоден к мукам бедняг. И только к холодному разуму, в такой момент могла прийти верная мысль.