Николай Добролюбов книги читать онлайн бесплатно
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Несколько месяцев тому назад мы говорили о первом выпуске уроков географии, читанных господами Аркадием Павловским и В. Л. Теперь является второй выпуск предпринятого ими издания, отличающийся тем же характером и теми же достоинствами, как и первый. В этом выпуске речь идет об Африке. В одном уроке изложено несколько самых общих исторических сведений об Африке и показаны причины ее малой известности в географическом отношении. В другом уроке представлена картина степей африканских и сделаны довольно подробные объяснения относительно двух характеристических принадлежностей африканской пустыни – пальмы и верблюда.
Сборнику рассказов детской писательницы Н. А. Дестунис Добролюбов посвятил две рецензии. Вторая рецензия напечатана в «Журнале для воспитания», где также положительно оценены сцены, взятые из крестьянской жизни, из сельского быта, хотя отмечено, что описания у нее слишком «общи». В рецензии для «Современника» дана социальная характеристика книги, а литература ориентирована на реалистическое изображение противоречий крестьянской жизни, на показ пагубного влияния «внешних обстоятельств», то есть крепостнической среды.
«…Верите ли, что из книги в 300 с лишком страниц, с длинным заглавием – можно узнать о Турции гораздо меньше, нежели из путевых очерков г. Милюкова, в которых посвящено страничек сто Константинополю!.. У г. Милюкова есть, например, параллель Константинополя с Москвою, чего вы у г. Бессе уж никак не найдете. Кроме того, в путевых записках г. Милюкова вы читаете характеристику страны и народа, научаетесь понимать хоть отчасти и современное положение Турции и значение исторических судеб ее. В книге г. Бессе нет ничего подобного…».
Рецензия посвящена острой проблеме 50-х годов XIX века – присоединению Амурского края к России. Вокруг вопроса о значении и результатах присоединения Амурского края к России разгорелась полемика. Одни видели в этом только выгоды и, замалчивая трудности освоения края, злоупотребления местной администрации и тяжесть положения местного населения, преувеличивали результаты присоединения. Другие, напротив, говорили о полном провале колонизации, порой не учитывая трудные условия заселения края и игнорируя достигнутые все же положительные его результаты.
«Непостижимая странность» открывает «итальянский» цикл статей Добролюбова, возникших в связи с пребыванием его в этой стране с декабря 1860 по июнь 1861 г. Выехав за границу на лечение в мае 1860 г., Добролюбов провел там, переезжая из страны в страну, более года. То обстоятельство, что половину этого срока он прожил в Италии, несомненно объясняется притягательной силой происходивших там событий. 1859–1860 гг. стали решающим этапом в борьбе итальянского народа за национальное освобождение и объединение, начавшейся еще в конце XVIII в.
«Известие» явилось первым откликом «Современника» на антисемитские выступления журнала «Иллюстрация». Первоначально предполагалось в декабрьском номере посвятить этому вопросу статью Добролюбова «Нечто о литературном протесте», но она не была пропущена цензурой. В переработанном виде статья появилась в январской книжке «Современника» за 1859 год в № 1 «Свистка» под названием «Письмо из провинции».
Широкое распространение так называемых «уличных листков» в 1858 и отчасти в 1859 годах находится в несомненной связи с оживлением общественной жизни и с наметившимся в это время подъемом сатирической журналистики. Правда, подавляющее большинство издателей «листков» лишь спекулировало на интересе демократического читателя к острому обличительному слову. Содержание многих «листков» отличалось полнейшей беспринципностью, низкопробностью, а то и прямой реакционностью.
В «Слухах» Добролюбов использовал материалы из своей тетради дневникового характера – «Закулисные тайны русской литературы и жизни». Добролюбов пользовался и нелегальными печатными источниками – произведениями лондонской типографии Герцена. В некоторых случаях до сих пор остаются невыясненными его способы узнавания фактов. Например, ответ Пушкина великому князю Михаилу Павловичу, записанный поэтом в дневнике (опубликован лишь в 1880 году!), был знаком только самым близким к Пушкину людям и П. В. Анненкову, работавшему в архиве поэта; но в 1855 году Добролюбов не был знаком ни с кем, кто хотя бы косвенно был связан с этими кругами.
«…Года три тому назад читали мы где-то отзыв о г. Мыльникове как о самоучке-поэте, вроде Кольцова, подающем большие надежды. Поэтому, когда вышли «Русские песни» г. Мыльникова, мы поинтересовались прочесть их и нашли, что он действительно вроде Кольцова, но надежд никаких подавать не может. На нем можно только изучать, каким образом та же самая мысль, то же самое чувство, выраженное почти теми же словами, получает оттенок пошлости, когда выражается не вследствие внутренней потребности человека, а с чужого голоса…».
Рецензия свидетельствует о большом внимании, которое уделял Добролюбов вопросам воспитания детей – одной из проблем, широко поставленных в 60-е годы XIX века.«…В области детского чтения ныне совершается то же самое, что уже давно совершилось вообще с нашей литературой, журналы заступают место книг. …составляется в год до 80 книжек самого разнообразного детского чтения. Такого богатства у нас до сих пор не бывало; новые книжки для детей считались доселе не десятками, а единицами, да и то выходили больше к праздникам…».
«…Небольшая книжка, изданная г. Флоренсовым, составляет род краткого катехизиса, примененного собственно к крестьянскому быту… Мы обращаем на эту книжку внимание всех читателей, сочувствующих делу народного образования, потому, во-первых, что в ней видим мы первый опыт систематической кодификации того, что доселе лишь отрывочным образом высказывалось в большей части нашего общества – относительно обязанностей крестьян…».
«…Перевод курса Вебера, весьма добросовестно сделанный гг. Коршами, составляет очень полезное приобретение в русской исторической литературе, и мы спешим обратить на него внимание читателей… Можно надеяться, что книга эта будет иметь успех: у нас так многие нуждаются в порядочном учебнике, что с радостью готовы схватиться за все мало-мальски порядочное. Тем успешнее должно разойтись хорошее руководство…».
«…Всякое общее, абстрактное понятие составляется из частных представлений, посредством соединения существенных признаков предмета и отбрасывания всех случайных его примет. Следовательно, прежде чем ребенок перейдет к общим определениям, он должен владеть значительным запасом частных представлений и наблюдений. А этих-то частных представлений и не дают ему учебники, составляемые обыкновенно по синтетическому методу. Курсы г-на Лапина в этом отношении ничуть не лучше других руководств, доселе у нас изданных…».
Добролюбов использует брошюру петербургского книжного коммерсанта А. Б. Надеждина как пример критики гласности, новых литературных явлений справа, как пример, грубо противодействующий общественному движению, «истинно полезной» деятельности. Симптоматична защита Добролюбовым от бездоказательных нападок Надеждина романов «Переселенцы» Д. В. Григоровича и «Дворянское гнездо» И. С. Тургенева.
«…Появление «Бедных людей» было встречено величайшим восторгом всей литературной партии, признавшей Гоголя; Белинский провозгласил, что хотя г. Достоевский и многим обязан Гоголю, как Лермонтов Пушкину, – но что тем не менее он – сам по себе, вовсе не подражатель Гоголя, а талант самобытный и громадный. Он начал так, прибавлял Белинский, как не начинал еще ни один из русских писателей. Мало того, – Белинский пророчествовал таким образом: «Талант г. Достоевского принадлежит к разряду тех, которые постигаются и признаются не вдруг.
Признавая формальное поэтическое мастерство Мея, Добролюбов сдержанно отзывается о его творчестве. И дело не только в преобладании у поэта любовной лирики и отсутствии гражданских мотивов. Отношение Добролюбова к творчеству Мея определяется тем, что его главной темой критик считает изображение «знойной страсти». Неприятие подобной лирики, по-видимому, связано с этикой Добролюбова, в которой взгляду на женщину как на самостоятельную личность соответствует и представление о приоритете духовного, а не чувственного начала в любви.
В своем настоящем виде набросок обладает внутренней завершенностью и может рассматриваться как самостоятельное и целостное произведение. Каждый пункт здесь представляет собой не однозначное утверждение, как это принято в программах, а вопрос или комплекс вопросов. Цель автора – поставить проблему общественного идеала и привлечь внимание «мыслящих людей» к ее разработке. Добролюбов расчленяет проблему на составляющие и по каждой ее грани представляет возможные точки зрения, ни к одной из них не обнаруживая своего сочувствия.
«…Такова большая часть стихотворений Обличительного поэта: они вялы и робки. Например, в двух или трех пьесах он пародирует г. Бенедиктова: известно, какие метафоры и тропы употребляет этот поэт. В пародии на него желательна такая смелость, которая бы презирала все требования здравого смысла и заботилась только о трескотне фразы; пародии же Обличительного поэта далеко не достигают даже той смелости, какою отличается и сам г. Бенедиктов, сочиняющий свои стихи не на смех, а очень серьезно…».
«…Эти три бедно и серо изданные томика наводят на мысли очень невеселые. В них человек, хотя несколько знакомый с закулисной жизнью журналистики, ясно читает грустную историю гибели таланта. Люди, находившие в Кокореве зародыши сильного дарования, ценившие его горячую любовь к работящим беднякам нашим, большею частию и не предполагали тех обстоятельств, которые служили у него источником этой любви, но вместе с тем и препятствовали свободному развитию его дарования. Строгие эстетические ценители хотели, чтоб он дольше вынашивал в душе свои произведения, давал своим очеркам больше стройности, больше объективировал их, лучше отделывал со стороны внешнего изложения… Но ценители не знали, в каком отношении находились произведения Кокорева к его собственной жизни…».
«…В конце прошедшего столетия Карамзин, говоря о русской литературе, заметил, что публика наша всего охотнее читает романы и повести. Спустя 30 лет Пушкин с удивлением говорил, что публика «все еще сидит за романами и повестями: понравились!» Прошло 20 лет после Пушкина, – и до сих пор в нашем обществе замечается то же явление. Беллетристика поглощает собою всю остальную литературу; журналы, в которых сосредоточивается теперь наша литература, считают главным своим отделом изящную словесность; книжка журнала без повести или романа – в наше время так же невозможна, как, бывало, составление альманаха без стихотворений.
«…никто из представителей живых научных воззрений не думает возводить в идеал изящества и глубины мысли каждую из народных сказок или песен, так же, как никто не восхищается курными избами и лохмотьями простонародья. Но дело в том, чтобы иметь возможно полное и ясное, наглядное понятие об этих курных избах и лохмотьях, об этих пустых щах и гнилом хлебе. Без знания этого невозможно никакое усовершенствование в народном быте: мы наделаем бестолковейшей чепухи, если вздумаем привить наши гастрономические привычки полуголодному бедняку, если станем для него хлопотать о некоторых утонченностях галантерейной жизни, необходимых для нас, но для него вовсе не нужных и не понятных…».
Статья Добролюбова была одной из первых попыток открыто осмыслить явление крепостничества и произнести ему приговор в то время, когда вопрос об отмене крепостного права был еще далек от своего разрешения и, осуждаемое в передовых кругах, оно для многих оставалось естественным и нормальным состоянием. Статья показывает, что своекорыстие и произвол в отношениях с крестьянами определяются не личными качествами отдельных помещиков (жестокостью, невежеством), а всем строем жизни, системой общественных отношений.
Впервые выделена и собрана в один корпус проза и поэзия, написанная Н. А. Добролюбовым в течение итальянского периода, с декабря 1860 г. по июнь 1861 г., совсем незадолго до его преждевременной кончины, и прокомментированы итальянские реалии содержания. Необыкновенно разнообразные по жанру произведения – публицистика, репортаж, политический анализ, историография, лирика, сатира, пародия, памфлет – образуют, тем не менее, цельный «итальянский текст» и отражают как глубокий интерес Добролюбова к яркой эпохе объединения и модернизации Италии (Рисорджименто), не без аллюзий на необходимость реформ на родине, так и новое, приподнятое состояние духа «сурового критика», вдохновленного южной природой, морской стихией, богатым культурным наследием, а также возможностью раскрыть иную, пылкую и сердечную сторону своей натуры и связать судьбу с итальянской девушкой, что оказалось, увы, лишь иллюзией.