Звезды сияли, изредка перемигиваясь в ручейках тепла над спящим городом. Среди зарослей крапивы стояли трое и внимательно всматривались в небо. Хотя, и знали, что смотреть там уже не на что.
– А может, мы погорячились? – нарушил молчание один из троих, – Жалко. Корабль совсем новый.
– Это уже не корабль. Это наш приговор, – раздраженно буркнул второй, – Все ищейки Соединенных Планет знают опознавательный код этой посудины!
– Код можно было сменить, – не слишком уверенно возразил третий.
– Где? На этой дикарской планете? Не болтай глупостей! И потом не забывай – надо было кой от чего избавиться…
– А не проще было отдать это?
– Ага, – собеседник саркастически хмыкнул, – Передать, так сказать, лично в руки Госпоже Улл-Брайз… Вы думаете, они так обрадуются, что подарят нам жизнь? Каждый, кто имел хоть какое-то отношение к этому делу – уже покойник. Кроме нас. Вы что, торопитесь к Праотцам?
– Да нет…
– Тогда хватит болтать! Пошли, насладимся благами здешней примитивной цивилизации.
Они выбрались из крапивы, пересекли овраг и двинулись вдоль пустынной улицы. Когда они поравнялись с одиноким фонарем на покосившемся столбе, шесть решительных фигур возникли из тьмы:
– Привет…
– Привет, – как можно дружелюбнее отозвались спутники.
Шестеро обступили, преграждая дорогу. И сиплый голос уточнил:
– Давно не виделись, Васёк… Поговорим?
– Поговорим, – радостно кивнул один из троих, с добрым и простодушным лицом.
Минут десять спустя, тот, кого назвали «Васьком», попробовал подняться. Это у него плохо вышло, и он со стоном вновь рухнул на пыльную землю.
– Кажется, мне сломали ребро, – меланхолически заметил «Васёк» и добавил обиженно, – Ты не говорил, что на этой планете нас будут бить.
Прислонившийся к столбу высокий русоволосый парень сплюнул и пощупал во рту – одного зуба не хватало:
– А я-то откуда мог жнать?
– Как ты думаешь, они что-то заподозрили? – спросил «Васёк», осторожно пробуя переносицу.
– Не-а, – уверенно покачал головой высокий и радостно прошепелявил, – Вфе профло беф фуфька, беф фадоринки!
– Я так и понял, – простонал «Васёк».
– Мафкировка идеальная. И иффейки Фоединенных Планет тофе нифего бы не уфюяли!
Высокий хихикнул и тут же сморщился от боли. Опять пощупал во рту, сплюнул и добавил более членораздельно:
– Думаю, это было вроде инициации, как у всех примитивных народов. Можешь считать, что мы приняты в местное племя!
– Значит, бить уже не будут?
– Ну… – уклончиво вздохнул высокий, – Абсолютной гарантии я дать не могу.
В этот момент откуда-то из темноты возник третий:
– Долго еще собираетесь валяться?
«Васёк» уставился на него свирепым взглядом:
– Смылся, гад! В кустах отсиживался, пока нас… инициировали!
– Всего-навсего разумная предосторожность, – пожал плечами третий, – Считайте, что я находился в резерве. Ожидал возможности нанести решающий удар.
– И почему ж не нанес? – криво усмехнулся «Васёк».
– Ну так… возможности не представилось.
– Ничего. Щас я сам нанесу несколько ударов… По твой наглой роже! – «Васёк» попробовал вскочить и тут же взвыл от боли. Опустился на землю и махнул высокому:
– Помоги!
Тот помог. Но твёрдо заявил:
– Хватит скандалить. Идём домой.
– Это куда?
– Ко мне. Я ближе живу.
Приноравливаясь к медленному шагу «Васька», спутники двинулись по улице.
– А здорово нас отделали…
– А что вы хотите? Варварская планета. Месяц-другой здесь перекантуемся, и свалим, – высокий похлопал себя по груди, там, где под рубашкой болталось ожерелье нуль-транса, – Когда утихнет заваруха – огребём жирный куш. И все звёзды будут у нас в кармане!
– Кстати, а куда ты зашвырнул корабль?
– Не очень далеко, зато надёжно. Сектор 5-27-17, Темное Пятно. Оттуда не возвращаются.
– А если все таки вернутся?
– Это врядли. Забыл кто сидит в Изоляционном Отсеке?
«Васёк» молча нахмурился.
Высокий ощутил его настроение и дружески коснулся плеча товарища:
– Эй, не бери в голову! Наша совесть чиста! Любое сканирование это подтвердит. Мы не нарушили ни одного правила Гильдии. Полная добровольность! И никакого насилия!
Третий весело хихикнул и подтвердил:
– Никакого! Мы же не варвары.
– Да уж, мы – существа культурные, – согласился «Васёк», озабоченно щупая распухшую переносицу.
