Благодарю великолепную Марию за помощь, которой нет цены
— …Бедная девочка! — вздохнул он.
— Это не девочка, а кукла, — сказал чиновник…
Юрий Олеша
Меня будит пение флейты — и, выплывая из тёплой глубины сна, я слышу невесомые шажки Клодии. Она подходит, садится на край постели. От неё веет прохладным запахом духов, апельсиновым шампунем и, еле уловимо, озоном.
— Привет, Робби, — говорит Клодия с еле заметной улыбкой. — День настал, босс, и петушок пропел давно.
Я киваю, беру её за руку — ладонь тепла и нежна, штатная влажность, ногти короткие, покрыты матовым лаком телесного цвета, новое тоненькое колечко на безымянном пальце. Целую ладонь: поверхность в норме, температура в норме, всё хорошо. Улыбаюсь.
— У секретарши должны быть длиннющие ногти, Кло. Когда же ты их организуешь?
Морщит носик — показывает очередной новый штришок, молодец. Я отмечаю, что надо будет расспросить о том, как прошла ночь, Клодия рапортует:
— Типсы мешают работать с клавиатурой, босс. Но если вы прикажете, босс, я буду преодолевать трудности. Героически.
Ирония. Они учатся иронизировать уже на первом году «жизни», но чем дальше, тем тоньше. Обычный утренний тест подходит к концу.
— У тебя новые духи?
Мечтательно взмахивает ресницами — ну, это старая наработка, ещё моя. Её любимая.
— «Всадница ветра», номер 748 по каталогу «ГолдПарфюм». Хорошо пахнут? Или синтезировать другие?
— Оставь эти, малютка, — притягиваю её к себе, чтобы поцеловать всерьёз. Мята поцелуя почти не разрушает иллюзии… впрочем, кому это иллюзия? Мне это иллюзия?
Все эти грёзы и иллюзии — для простых пользователей. А я — сам Пигмалион, она — моя первая Галатея, мой инженерный шедевр: я сам её выстраивал — от микросхем до кудрей и складочек псевдодермы.
И я люблю её. Машину, ага.
— Нет времени на любовь, босс, — говорит Клодия. — С утра получили заказ.
Заказ — это серьёзно. И не так уж и часто. Я одеваюсь, пока моя Галатея читает вслух полученное от заказчика письмо.
«Пигмалион-М» — фирма совсем небольшая и небогатая. Но и не бедствующая. Мы эксклюзивны, мы такие одни, мы экзотичны и экстравагантны, нас уважают и боятся. Несколько раз порывались запретить — но у нас есть козырь в рукаве.
Видимо, дело в том, что мы — лучшие. Мы — настолько лучшие, что непопулярны, нелюбимы и кажемся диссидентами в бизнесе, который ведём. Всё‑таки, психологически непростой бизнес.
А заказ снова частный. Общественного признания нам не дождаться. Галатей большей частью заказывают такие же отщепенцы, как и мы сами.
Как и я. В общем, те, кто восхищается человекоподобными машинами с очень особыми свойствами. Те, кто может оценить одновременно человекоподобие и нечеловечность.
Это специфический вывих психики. Редкий. Нормальные, так сказать, люди крутят пальцами у виска, скрывая мурашки жути. В прессе обсуждалось, не раз. Общественное мнение пришло к выводу, что мы — психи средней степени опасности. Дом любого из нас оборудован, как полигон. Территория «Пигмалион-М» и вовсе напоминает сверхсекретную военную базу, при том, что на военных мы не работаем принципиально и на спецслужбы тоже, хотя время от времени их представители тянут к нам загребущие лапы. По настоятельным требованиям представителей нашего просвещённого общества, все эти защитные системы защищают не нас, а общество от нас, ежели что.
Самое забавное, что к мехам, в сущности, относятся нормально. К обычным мехам, к тому, что в обиходе с давних времён называется «роботами». Уже присмотрелись, как к любой бытовой технике — да мехи и есть бытовая техника. Типичный мех… ну, да, механический модификат человека — заточен под полсотни простых операций, для них у него имеются съёмные манипуляторы. Пылесос, кухонный комбайн, посудомоечная машина, портативная конструкция для мытья автомобиля — всё такое; сам мех — ходюшка разной степени забавности. Впрочем, «ноги» им приделывают редко, «ноги» хрупки и жрут слишком много энергии. К тому же, глядя, как дешёвый мех с «ногами» пытается преодолеть лестницу или пандус, не дай Бог, можно заплакать от жалости. Сервомоторы внутри воют и визжат, щёлкают датчики проприоцепции — а он, бедолага, всё тыкает и тыкает «ногой» в ступеньку на сантиметр ниже её рабочей поверхности, не в состоянии согнуть «колено» под другим углом. С пандусом ещё забавнее — мех делает неловкий шаг наверх и съезжает на два вниз, всё с тем же писком и треском динамических систем, в которых всё возмущается и идёт вразнос.
Гусенички плюс манипуляторы — другое дело: мех превращается в миниатюрный домашний танк. Проходит везде, на нём ездит кот. Облегчение тяжкого труда домохозяйки, домовой, комнатный эльф, правильная прислуга, стоит недорого, многофункционален… Чего же вам ещё, хороняки?
Нам — надо ещё.
Мехи «Пигмалион-М» или Галатеи, как называется наша торговая марка — ИскИны, что на грани фола. Душу им заменяет самообучающийся нейристорный блок, прошитый сокращёнными и модифицированными «законами роботехники», знаменитыми с давних времён так же, как и слово «робот». Мех не смеет причинить вред человеку и должен, не нарушая этой заповеди, заботиться о своей безопасности — и крайне желательно выполнять приказы человека, не противоречащие прошитой этике и здравому смыслу. Всё. Остальное — гибкая схема поведения. Если прописать «недопущение вреда бездействием», любой ИскИн приходит к неизбежному логичному выводу, что главный вред человеку приносит его личная свобода, позволяющая губить себя, всех вокруг и окружающую среду. Если прописать необходимость выполнения приказов — ИскИнов клинит и циклит на противоречивых установках разных людей.
