– Не, чувак, реально в пузе жжет, – снова скорчился Витюха. – Прям все кишки скоптило.
– Не гунди, Тюха, главное, прорвались, – Герыч потер ушибленное плечо и потрогал щеку. Глаз заплыл и обещал наутро порадовать хорошим бланшем. Леха зло посмотрел на одноглазого Герку, поплотнее запахнул куртку.
Они перебежали желтый круг фонарного света на асфальте. Прижимаясь к холодному камню моста, спустились по скользкой от грязи траве вниз, к помойным бакам, за которыми открывался черный тоннель: по словам Лехи, вход в канализацию. Там можно было переждать.
– Ну и че, – наконец проговорил он. – Прорвались, и дальше? Думаешь, пересидим в дерьме, и порядок? Это реальные мужики. Они эту фигню из нас по-любому достанут. Тут в деле, верняк, такие бабки крутятся, что за них…
– Жжет, – снова застонал Витюха.
– Я тя щас урою, Вит, задолбал уже, – рыкнул Герыч и торопливо припустил за широко шагающим впереди Лехой.
Герка с самого начала чувствовал, что не надо браться. Тухлое дело. Но парни, что подкинули дельце, дали хороший задаток. И вообще выглядели прилично, неброско и дорого. Наркоторговцы таких костюмов не носят. Да если бы вопрос был в наркоте – Герка бы даже не задумался, отказался. А тут – и не наркота вроде. «Интеллектуальная собственность».
Думали, раз собственность интеллектуальная и дядька в пиджаке, так бить не будут? Отдадут бабло, как обещали, и отпустят? Не тут-то было. Встречали их с товаром уже в других костюмах, спортивных. Руки в карманах. Герка как глянул на эти карманы, сразу понял, что конец без вариантов и курьеров в живых оставлять не велено.
И Леха парень умный. Увидел то же, что и Герка. Поэтому рванули оба, в разные стороны. Только Леха поволок за собой обалдевшего от внезапности Витюху. Будь на парнях те дорогие тройки, как в первый раз, и не будь Витька растяпой – удрали бы без вопросов. Но Витька поскользнулся на газовой разводке, и в тот же момент Леха получил кастетом в висок.
Герыч забыл про все. Мчался так, что в ушах свистело. Обратно мчался. Одного из амбалов вырубил – огрел трубой по спине. Второму Леха двинул в пах, а в третьего вцепился так, что казалось, удавит голыми руками. Извернулся, ударил пальцами в ноздри. Бабий удар. Только когда свою задницу спасать приходится, сойдет и бабий. Лишь бы вырваться, а не лежать в кустах с потрошеным брюхом.
Герка уволок блюющего Тюху.
Хорошо места были свои, знакомые. С детства. Они тут с Лехой все как крысы излазили, знали, где пересидеть.
Герыч пригляделся к другу и увидел, что куртка у него на плече порвана и свисает лоскутами, скула ссажена, а волосы над правым виском потемнели от запекшейся крови и висели сосульками.
– Э, парни, мне отлить надо, – жалобно причитал Витюха. – Не бегите, а! Вы чего, бросить меня хотите?
– Да надо бы, – пробубнил Леха. – Подождем, иди, куда хотел.
Витька, согнувшись в три погибели, побежал за мусорные баки, на ходу расстегивая джинсы. Видимо, не на шутку худо было. Лицо у Витьки сделалось почти серым, рыжие вихры слиплись от пота.
Леха присел возле стены.
– Что-то мне, брателло, тоже того… Фигово… – прошептал он, стирая грязной ладонью выступившую на лбу испарину.
– Слушай, чувак, – забеспокоился Герыч. Было от чего. Леха никогда ни на что не жаловался, даже когда Мишка Кучерявый сильно порезал его в прошлом сентябре. – Ты чего? Может, нам в больничку?
– Ага, – огрызнулся Леха, тяжело дыша. – В больничку? А там мы что скажем? Даденьки-врачи, приболели мы малость, нас нехорошие мужики убить хотели.
– Что-нибудь скажем, – пробормотал Герыч. – Только вид у тебя, как у трупняка. У тебя, брат, даже губы синие.
– Иди ты… – Леха сполз по стене, улегся на заплеванный асфальт, опрокинулся на спину, потирая рукой грудь. – Короче, так… Бери Витьку и валите. У Гриши посиди денек-другой. Он мне должен. И смотри, чтобы Рыжий бабке своей не звонил. К родным они в первое дело сунутся…
Не договорил, задышал часто и шумно. И Герка почувствовал, как от страха мерзнут пальцы.
– Леш, ты чего, Леш, ты вставай… – почти умоляюще забормотал Герыч. Попытался поднять, но Леха только застонал да бессвязно выругался.
– Витоха, мать твою, тащи сюда свою тушу дизентерийную, Лешке совсем плохо. Нашел время по углам тошнотиться… – Гера приподнял Лехину голову, попытался положить к себе на колени, но ничего не вышло. Вместо этого Лешка еще раз приложился затылком об асфальт и замер.
Витоха не отвечал. За мусорными баками что-то завозилось и стихло.
– Витоха, блин, ты где? Леш, вставай! – выкрикивал Герыч, крутя головой. Что-то изменилось вокруг. Придвинулась темнота. Нестерпимый холод снизу, из-под асфальта, от скрытой под ним земли, пробрался Герке в кеды. Ноги заледенели в одну минуту. Словно ниоткуда взявшийся ветер подхватил несколько рваных газет и потащил их в черноту под мостом. И та еле слышно, но гулко и тоскливо завыла в ответ.
