Она жила уединенно: не заводила подруг и сторонилась мужчин, а работала от случая к случаю.
Четыре года назад Яна Ковалевская получила диплом университета и звание математика, но до сих пор пребывала в свободном полете. Частенько с утра она наматывала километры, кружа на велике по старым улочкам Питера, а днем забредала в полупустые музеи техники. Эрмитаж и Русский обходила стороной – в них она отметилась еще в школьные годы и осталась равнодушной к прославленным коллекциям. Зато на выставках новых технологий Яна стала завсегдатаем: компьютер был ее работой и страстью.
К вечеру, с наступлением сумерек, она возвращалась домой. Жила в тихом Фонарном переулке в центре Петербурга, занимала одну из комнат в большой коммунальной квартире на последнем этаже.
Имей Яна склонность к фантазиям, ясными ночами, устроившись на подоконнике, она могла бы разглядывать звезды в небе и грезить о принцах, но вместо этого она спешила к компьютеру. Небо со звездами застывало за спиной, а перед ее глазами оживал экран монитора. Он увлекал своими тайнами. В россыпи чисел и букв отшельница угадывала будущий рисунок алгоритма и подбирала для него коды. Эти ночные бдения поднимали в Яне волны восторга, заменяя все прочие радости. Только к утру она выключала компьютер и отправлялась спать в свою узкую девичью постель. За готовый программный продукт компьютерные боссы платили ей определенные суммы – их вполне хватало на жизнь.
Яна начала работать по разовым контрактам еще студенткой. После защиты диплома, когда отпала надобность ежедневно ходить на лекции и семинары, эта работа стала еще привлекательнее – она давала возможность распоряжаться своим временем. В известные дни, когда тело разламывалось на части и болела голова, Яна и вовсе не вылезала из постели. Где найдется начальник, который будет так щедр, ежемесячно предоставляя сотруднице трехдневный отпуск? И Яна не торопилась впрягаться в ярмо регулярной офисной работы. Но недаром жизнь сравнивают с рекой – мели, пороги и водовороты в ней неизбежны.
Налоговые инспекции занялись выявлением теневых доходов, вследствие чего руководители фирм, опасаясь штрафных санкций, стали отказываться от услуг сторонних работников. И Яна вплотную занялась поисками постоянного места. Она надеялась найти такое, где не придется целый день сидеть в офисе. Однако директора фирм не брали сотрудницу на сокращенный рабочий день, смотрели на кандидата с подозрением: молодая, здоровая (здоровая ли?) женщина без семьи требует особых условий – что-то здесь не так. При этом у выпускницы матмеха даже не завелось трудовой книжки, хотя прошло четыре года, с тех пор, как она закончила университет. Если бы они знали, кем пренебрегают! Яна за два часа могла выполнить объем работ, рассчитанный на полный день!
Летом, пока шли экзамены в институтах, Яна сумела подзаработать репетиторством, однако к осени спрос на эти услуги резко упал.
Теперь она проедала свои скромные накопления, они таяли с катастрофической быстротой. Пересчитав оставшиеся бумажки, Яна поняла, что, если покупать только хлеб и чай, можно протянуть еще дней десять, а что дальше? У соседей в долг не попросишь: отношения с ними напряженные. Соседи осуждали ее и за обособленность, и за отказ в свой черед убирать места общего пользования, хотя она оплачивала уборку одной из женщин. Теперь же и расплатиться было нечем, и ползать с тряпкой по коридору не хотелось. Яну злили эти порядки – от нее и грязи-то никакой: на кухне не бывает, готовит еду в комнате на плитке, белье отдает в прачечную, и гости к ней не ходят. К счастью, придирчивые соседи, занятые дрязгами между собой, порой забывали об отшельнице, чем она сейчас беззастенчиво пользовалась.
В тот день, когда Яна проводила свои подсчеты и раздумывала над тем, что ей делать, в квартире случилось переселение народов. Из комнаты, смежной с Яниной, выезжал тихий, неприметный старик, а на его площадь вселялась суетливая, громогласная женщина. Ее окрики и приказы прорывались сквозь топот грузчиков, одновременно вносящих и выносящих мебель, сквозь их незлобивый мат и стуки задеваемых за косяки вещей. Когда Яна выглянула в коридор, увидела, что ноге ступить некуда: обтрепанные чемоданы, старые кофры, коробки, заклеенные скотчем, и тут же современная техника: электрогриль, два телевизора, новый приемник с проигрывающим устройством. Яна пыталась прикинуть, сколько человек теперь будут жить у нее за стеной, с чем ей придется смиряться. В тонкой перегородке, разделяющей помещения, как во многих старых квартирах, имелась еще заколоченная дверь, поэтому для звуков препятствий не было. Сможет ли она работать в таких условиях? Так и не получив ответа на этот вопрос, Яна вернулась в свою комнату и заперлась на задвижку, как она делала всегда.
Наступила полночь, шум в коридоре стих, но теперь стуки и скрежет передвигаемой мебели раздавались за стеной. Вдобавок новая соседка молодым задорным голосом напевала куплеты давно позабытой всеми пионерской песни: «Ну, споемте-ка, ребята, бята, бята…». Кажется, пока она была одна.
