Пролог,
в котором слышится покашливание незнакомца, хлопают в ночной тишине крылья и шелестят книжные страницы
«Бесстрашный одинокий герой Владимир шел через темный лес. Его ровные шаги отдавались эхом позвякивающих шпор. Правая рука лежала на эфесе верного меча, и герой был готов в любой момент отразить нападение нечисти, обитавшей в лесу».
На самом деле шаги мои совсем не ровные. Да и меча у меня нет. А про нечисть и думать не хочется… Но когда идешь так поздно в одиночку через парк, то разная ерунда в голову лезет, вот и сочиняешь истории, чтобы как-то себя поддержать. Хотя это и не особо получается. Ведь прекрасно понимаешь, что нечисти никакой нет, а бояться надо бродячих собак и бандитов, но необъяснимый страх темноты охватывает меня в любом случае. И боишься ты этой темноты больше, чем выговора родителей за поздний приход домой.
Знал же, что придется через парк в сумерках возвращаться, а все равно задержался у Валерки за компьютером. Но, такая уж это игра, где у меня — эльфы, а у него — орки, а я смог дракона раздобыть и его черный замок пал… В одиннадцать часов вечера. Хотя я бы не сказал, что это вечер. Кажется, что идешь домой самой настоящей ночью.
«Звезды светили сквозь черные качающиеся ветки. Одинокая полная луна была единственным попутчиком нашего героя. И единственным другом освещала ему дорогу к черному замку».
Немного не складно. Но луна действительно большая. А парк в квартале от моего дома давно заброшенный. Но не к черному замку идет наш герой, а домой, где наказания не миновать. Вот, могли бы и купить единственному сыну компьютер. Тем более, что пятый класс я закончил довольно успешно. И могу я, наконец, хоть раз наиграться с Валеркой вдоволь? Не то, чтобы я так уж сильно любил компьютерные игры, мне книги больше нравятся. У меня дома много книг — достаточно старые, и недавно купленные, они выглядывают сквозь дверные стекла шкафов, и манят тайнами и приключениями. Книги — это интересно. Но вспоминаются сразу почему-то страшные истории.
Например, Гоголь с его Диканькой…
А до конца парка еще далеко. Днем я никогда бы не сказал, что дорога по парку длинная — пробегается за пять минут. Но ночью она, почему-то кажется намного дольше. Особенно в центре парка, где сквозь темноту белеют стволы старых согнутых берез, склонивших ветви над чудом сохранившимися скамейками. Ветки колышутся, словно темная паутина. Не думаю, чтобы кто-то захотел посидеть на этих скамейках ночью.
— Кхе, кхе… Молодой человек, не спешите так.
Ноги, вдруг, стали почему-то совсем легкими и непослушными. И чего я так испугался? Ну, сидит себе человек ночью в парке, погулять вышел, наверное. А вот появилась предательская дрожь в ногах и все тут.
И бежать не могу.
А незнакомец сидит на скамейке и смотрит на меня. Вернее — не вижу я его взгляда в темноте, но чувствую. Не знал я раньше, что такое чувствовать взгляд, а вот теперь именно это и ощущаю. И не хотелось бы в будущем вновь это испытать. Если оно будет — будущее.
В общем, испугался я здорово.
— Не бегите никуда, пожалуйста. Не успею я за вами — времени у меня в обрез.
Не бегу. И вот это-то и плохо. Стою, молчу, словно со стороны себя наблюдаю.
— Вы, Владимир, читать любите? Кхе… — прокашлялся незнакомец. — Мне срочно Читатель понадобился.
Он так и произнес это слово — с большой буквы.
— Вы слишком напуганы, чтобы со мной разговаривать? Может, и зря вам книга достанется, не знаю. Но попробовать ведь можно? Мне некогда искать другого, так что придется уж вам принять эту ношу.
Незнакомец завозился на скамейке, и у меня сложилось впечатление, что он достает что-то из сумки. Полная луна, выглянувшая из-за тучи, осветила парк. Но скамейка с незнакомцем так и осталась в тени старых берез.
— Откуда вы меня знаете? — я, наконец, сумел выдавить из себя возникший вопрос.
Нет, не надо разговаривать с незнакомыми людьми ночью. Но, раз я не убежал сразу, то неудобно стоять чурбаном перед человеком, знающим, как тебя зовут. А вопросов в голове много. И удивления тоже. Мысли прыгают, не дают здраво рассуждать.
Это знакомый моих родителей?
Он ждал здесь меня специально?
Следил?
— Некогда мне рассказывать и отвечать на все ваши вопросы. Дорога ждет. А вот вы, Владимир, вполне можете оказать помощь одному существу. Если не боитесь.
Боюсь, конечно. Сильно боюсь. Особенно незнакомцев, которые знают мое имя.
— Но, в любом случае, возьмите книгу. У меня нет времени больше задерживаться.
Незнакомец опустил что-то на скамью возле себя. Судя по звуку — большую книгу в тяжелом переплете. Я то знаю, как звучат такие книги, много я их перетаскал из папиных книжных шкафов.
— Отнеситесь к ней достаточно серьезно, никому не давайте и никогда, слышите, никогда не заглядывайте в конец. Ведь история еще не написана… И еще, как вы относитесь к троллям?
Надо мной раздалось хлопанье крыльев большой птицы. Я на мгновение отвлекся, подняв голову.
— К каким троллям?
Но незнакомца на скамье уже не было. Лишь одиноко лежала книга. Поверхность, словно обтянутая кожей, поблескивала в лунном свете. Странно, только что скамью окутывала полная темнота. А теперь — яркий лунный свет так и манит сесть возле книги. Слабость в ногах перешла в другое состояние — это когда они предательски подгибаются, и ты должен хоть на что-то присесть, так что скамейке не приходится долго меня ждать.
