Добрый ветер, добрый ветер
Лист сорвал с кленовой ветки
И оставил на земле,
И оставил на земле.
Лист в кораблик превратился.
В даль далёкую пустился
Я на этом корабле,
Я на этом корабле…
Когда я напеваю эту песенку, мне вспоминается одна история, которая произошла давно.
В те далёкие дни ворвались в нашу страну фашистские солдаты. И затопали их сапожищи по нашим дорогам, загрохотали гусеницами их тяжёлые танки… Ворвались фашисты и в маленький литовский городок, где жила девочка Лена со своими родителями.
Отец Лены был известный в городе скульптор. И его скульптура -два каменных льва, играющих в мяч,- стояла в городском парке, рядом с прудом. Большой лев поднялся во весь свой огромный рост. В одной лапе он держал каменный мячик, а другую протянул над маленьким львом, который всё старался дотянуться до мяча, но никак не мог. Это был очень маленький лев, можно сказать, львёнок.
Лена дружила со львами. Она приходила к ним каждый день. Одной стороной Ленин дом примыкал к парку, и ей не нужно было идти через ворота. Можно было сразу спуститься со второго этажа по лестнице и выйти в парк.
Лена бежала к пруду и ещё издали здоровалась:
- Доброе утро, львы. А я иду в лес.
И львы - может, ей это так казалось - чуточку наклоняли свои лохматые головы. Лена осторожно гладила лапу маленького льва и бежала дальше.
Лес был почти рядом. Обогнёшь пруд, пробежишь по тропинке мимо старого дуба, пролезешь через дырку в каменном заборе, спустишься в овраг - а там уже начинался лес.
Когда немцы вошли в город, Лена была дома. Улица грохотала от тяжёлых машин, в окно доносились чужие, незнакомые слова. И этот грохот, и эта чужая немецкая речь напугали Лену, и она заплакала.
Мама гладила её по чёрным волосам.
- Не плачь, Леночка, не плачь, Белочка.
- Знаешь, мама,- сказала Лена,- они теперь увезут с собой папиных львов.
- Ну что ты,- успокаивала мама.- Нет, львы останутся. А немцев скоро прогонят.
- Чи-у! Чи-у!
- Здравствуй, птичка,- прошептала Лена.
- Чи-у, чу-чу! - крикнула птичка и запрыгала вдоль ручья.
Это была удивительная птичка, самая удивительная, какую Лена встречала в лесу. Пёрышки её переливались на солнце, и она, как золочёный шарик, скакала вдоль ручья. Конечно, птичка умела разговаривать,и все птицы умеют разговаривать с Леной-ведь она часто поёт им песенку:
- Чи-у, чи-у! Чи-у-чу!
Я -чу!
Ты - чу!
Мы с тобою чи-у-чу!
Этой песенке научил Лену старый дрозд. И когда птички слышат Лену, они всегда отвечают ей.
А эта птичка - совсем удивительная: она порх! - и нырнула в воду,
- Эй, чу! -крикнула Лена.- Скорее на берег!
Она хотела броситься за птичкой в воду, а золотой шарик вдруг выскочил сам и зачичикал:
- Чи-чу-ру-чи-чи… (На птичкином языке это значило: «Просто я умею нырять».)
- А я умею лазить по деревьям,- похвасталась Лена.- Хочешь, покажу?
- Чирк-чик! - крикнула птичка.
- А-а, не веришь? - Лена кинула корзинку, встала на пенёк и, ухватившись за нижние ветки, стала взбираться на дуб.
- Га-чу-чу! - пискнула снизу птичка.- Куда ты, Белочка?
- И мама зовёт меня Белочкой! - крикнула Лена.
Она лезла всё выше и выше. Потом оглянулась. В той стороне, где овраг, Лена увидела солдат. Они шли из города. Лена быстро спустилась с дерева, подняла корзинку и побежала домой.
Дверь их квартиры была открыта. Лена вошла в комнату и испугалась: в доме всё было перевёрнуто.
- Мама! - позвала Лена.- Ма!..
Никто не отозвался.
На полу Лена увидела мамину косынку и фуражку Сени, её старшего брата. Она осторожно, чтоб не наступить на косынку, шагнула вперёд, закричала:
- Мама! Мама! Мама!
И снова никто не откликнулся. Дом был пуст. В раскрытое окно папиного кабинета врывался ветер, шевелил на полу бумаги
Лена схватила мамину косынку, побежала вниз.
На улице к ней подошла незнакомая женщина. Она провела рукой по чёрным путаным волосам девочки и прижала её голову к своему шершавому пальто.
- Не надо входить туда,- сказала шёпотом женщина и показала на дом.- Пойдём. Ты будешь жить у меня. А потом за тобой приедет мама.
Лена глянула в грустное лицо женщины и заплакала.
Уже несколько дней Лена не выходила на улицу. Она знала, что ей нельзя гулять, потому что её могут схватить немцы и увезти, как увезли её отца, маму и Сеню.
Новый дом Лены, не каменный, как прежний, а деревянный, находился на краю города. У Лены теперь не было своей комнаты, как прежде, а только сундук. Большой кованый сундук. На нём Лена спала. Сундук стоял за занавеской, которая никогда не отдёргивалась.
И Лена про себя так придумала. Однажды она заблудилась в лесу. Пришла в чужой дом и спряталась за занавеской. Тут же вместе с ней прятались полка с книжками и маленькая резная скамеечка.
Лена подолгу смотрела на занавеску. И даже полюбила её. Там были нарисованы красные цветы и красные птицы. Занавеска всегда светилась. Птицы и цветы, как во сне, оживали и тихонько кружились, будто танцевали, и Лена шёпотом напевала им песенку:
- Чи-у, чи-у! Чи-у-чу!
Я -чу!
Ты - чу!
Мы с тобою чи-у-чу! -
и немножко с ними разговаривала.
К Лене в её закуток приходил играть сын женщины - мальчик Лёша. Он был немного старше и часто рассказывал ей сказки.