Однажды из Нормандии в гости к королю Эдуарду приехал важный гость и в сопровождении многочисленной свиты отправился в поездку по городам и замкам Англии. Это был герцог Нормандский Вильгельм, сын герцога Роберта, который за свой буйный нрав был прозван Дьяволом. Матерью его была молодая девушка из города Фалезы, по имени Арлет*[Древнее датское имя Herlve'a, переделанное на романский лад.].
Вильгельму не было еще и семи лет, когда его отец, чтобы получить отпущение грехов, дал обет совершить пешком путешествие к святым местам в Иерусалим. Нормандские бароны пытались удержать герцога Роберта, убеждая его, что нельзя оставлять земли без присмотра владетеля.
– Клянусь честью, – возразил им герцог, – я вас не оставлю совсем без правителя. У меня есть маленький сын, который вырастет и, если так будет угодно Богу, станет честным и умным человеком. Примите его в качестве государя, так как я его объявляю своим наследником и отныне ввожу во владение всем Нормандским герцогством.
Бароны исполнили желание герцога Роберта, потому что это, как говорит древняя хроника, пришлось им по вкусу; они поклялись мальчику в верности.
Когда Роберт во время путешествия к святым местам умер, несколько нормандских графов и баронов, а также родители прежних герцогов выразили протест против этого избрания, говоря, что дитя не может господствовать над потомками данов. Властители Бессении и Котантинского полуострова, более других мятежные и более других гордившиеся чистотой своего происхождения, стали во главе недовольных и собрали многочисленное войско, но были разбиты. Отчасти благодаря помощи французского короля, который поддерживал молодого герцога из личных выгод, желая также пробрести влияние на дела страны.
По мере того как Вильгельм подрастал, он все более и более становился дорог своим сторонникам; день, когда он в первый раз облекся в боевые доспехи и вскочил на боевого коня без помощи стремени, был праздником в Нормандии. С юных лет он посвятил себя военным подвигам и вел войны со своими соседями – анжуйцами и бретонцами. Он страстно любил хороших лошадей и выписывал их, по рассказам современников, из Гаскони, Оверни и Испании, разыскивая преимущественно таких, которые носили собственные имена, по которым можно было определить их происхождение.
Молодой сын Роберта и Арлеты был до крайности честолюбив и мстителен; он разорил родню своего отца, чтобы обогатить и возвысить родных со стороны матери. Он сурово наказывал за насмешки, которые сыпались на него со всех сторон, вследствие низкого его происхождения. Однажды, когда он осаждал город Алансон, осажденные вздумали кричать ему с высоты стен: «Шкура! Шкура!» и ударяли при этом по коже, намекая ему на ремесло фалезского горожанина, которому Вильгельм приходился внуком. Молодой герцог сейчас же велел отрубить ноги и руки всем пленникам, которые были в его руках, и приказал пращникам побросать их в город.
Проезжая по Англии, герцог Нормандский мог думать сначала, что он и не покидал своих владений. Нормандцы командовали флотом, который он застал на стоянке в порту Дувр; в Кентербери нормандские же солдаты составляли гарнизон крепости, построенной на склоне холма; иные нормандцы явились приветствовать его в нарядах важных придворных и одежде прелатов. Фавориты Эдуарда почтительно окружили властителя своей родной страны, чтобы побеседовать с ним. В Англии Вильгельм казался королем более, чем сам Эдуард, и в его честолюбивом уме не замедлила зародиться надежда сделаться им без большого труда после смерти принца, бывшего совершенным рабом Нормандии. Подобные мысли не могли не зародиться в уме сына Роберта. С жаждой могущества и славы он соединял в себе непоколебимость решений и редкое понимание средств к достижению своих целей; кроме того, в равной степени обладал он смелостью и ловкостью.