— Так вы хотите сказать…, всю вашу лабораторию и военную базу… разгромил один единственный человек?..
Вопрос был скорее риторическим, из цикла «с больной головы на здоровую». На письменном столе перед генералом стоял компьютерный монитор. На мониторе шестнадцать ячеек — стоп–кадры упомянутого единственного человека во всевозможных ракурсах со всех возможных камер наблюдения. Звезда армейской фотосессии: практически голый плечистый бугай (в белых трусах и парусиновых тапочках). Тут он громит научную лабораторию, тут расшвыривает, как котят охранников по коридорам, здесь на орехи достается только что прибывшему в качестве подкрепления спецподразделению. На последнем кадре — железные ворота болтаются на петлях сиротливыми и драными ошметками…
Все в купе: душераздирающее зрелище для любого материально ответственного лица.
Генерал печально простился с загодя подшитой к семейному бюджету квартальной премией. Поднял выпуклые серые глаза на человека в измятом медицинском халате:
— Тарас Григорьевич, — взволнованно заблеял гражданский тип, — я бы не советовал вам столь уверенно называть это с у щ е с т в о человеком…
Начальник взорвался долгожданной шрапнелью и грохнул кулаком о стол:
— За стаканом горилки я тебе «Тарас Григорьевич» буду!!! Я тут тебе «товарищ генерал», а не дружок на посиделках!!! Распустились, понимаешь ли… А? — внезапно подавился текстом Загоруйко. — Чего? что ты там бормочешь, я не понял…
Кандидат каких–то там наук Игорь Аристархович Коваль очень напоминал Загоруйко высушенного, заморенного книгами ученого таракана: халатик, лысинка, очёчки на вислоносой харии, ножки тощие приличным колесом, — никакой, черт подери, выправки! — манеры барышни–курсистки! Интеллигентный Игорь Аристархович раздражал генерал–майора Загоруйко до кислой боли в скулах. Тарас Григорьевич только ждал повода для начала разбега…
Практически помчался, разогнался…
Споткнулся на каком–то «существе».
— Чего ты там бормочешь, Игорь Аристархович? — сурово и внимательно засопел Тарас Григорьевич.
Изрядно струхнувший научный умник пожал плечами, прижал локти к бокам и развел ручонки в стороны:
— Кхм, товарищ генерал… я как бы…
— Да что ты там елозишь, как девка по скамейке в бане?! Говори — четко, ясно, по уставу! — На щеки заведующего лабораторией мгновенно накатила синюшная бледность. Загоруйко понял, что панибратская направленность тона выбрана, может быть, и верно, но излишне громко. Тарас Григорьевич понизил звук: — Ладно, Игорь Аристархович, считай — проехали, забыли. В ногах правды нет, садись поближе. Рассказывай.
— Так тут как бы…, — завлаб стыдливо указал пальцем на стопку бумаги перед генерал–майором, — все в рапортах описано…
Загоруйко (нормальный вояка, не большой любитель канцелярщины), кисло поглядел на споро сочиненные отписки, нахмурил кустистые пшеничные брови, собрал на пуленепробиваемом лбе морщины–складочки, и сделался насквозь добродушным отцом–командиром:
— А ты, Игорь Аристархович, без писанины…, по–простому, по–свойски, своими словами. Садись давай, рассказывай, как на духу, что тут у вас произошло?
Доцент Коваль приказ исполнил: вяло доковылял до стула, душевно проклял день и час когда согласился работать на министерство обороны… — вояки обещали средства выбить… Умаслили. Хотя, надо проявить справедливость, денег на лабораторию и испытательный полигон армейцы наскребли достаточно…
Глядя на ковыляющего к стулу очкарика, Загоруйко успел многоэтажно проклясть день и час, когда вместе с погонами при одной большой звезде на него повесили коромысло из книгоедов–заморышей и секретной военной базы в крымских степях. Три года полигон работал как командирские часы. Очкастые умники как–то умудрялись даже средства сами выбивать… Министр Григорьевича похваливал, кабинет в Киеве пошире выделил… Не жизнь — малиновый компот со сливками!
Все полетело к черту пять дней назад.
О том, что на полигон завезли какого–то странного мужика, Загоруйко проинформировали сразу же — по телефону.
Вначале прилететь на вверенный объект помешал сумасшедший ураган, бушевавший практически сутки.
Потом образовалась нехилая рыбалка с генштабистами…, девочки там, камыши укромные, бани–сауны…
Вспомнив убойно симпатичную «русалку» с погонами лейтенанта, Загоруйко аж вспотел от ужаса! Если в министерстве узнают, по какой причине генерал–майор, получив с и г н а л не вылетел на объект… Баня будет уже на министерском ковре, вместо веника — пинок под практически пенсионерский зад.
Надо срочно искать стрелочника, решил взопревший армейский шаркун. Козла отпущений в белом халате.
— Ну–ка, Игорь Аристархович, приступай, докладывай, — ласково и вкрадчиво приободрил очкарика отец–командир. Плотоядно ухмыльнулся: — Своими словами, дорогуша, с самого начала. Откуда этот парень взялся, а?
— Да я собственно еще по телефону…, пять дней назад…
От намека на временную промашку, у генерала нехорошо засвербело в подложечке. Загоруйко свел пшеничные бурты бровей к переносице, и доцент залопотал живее:
— Собственно говоря, сигнал о появлении в рыбацком поселке странного ч е л о в е к а поступил от участкового. Капитан Глушко знал, что рядом с поселком расположен секретный военный объект и обратился прямиком сюда…
