Архив… Здесь на бесконечных рядах полок уложенное в миллионы папок, больших и малых, толстых и тонких, хранится прошедшее время. Архивные документы — отдельные часы и годы истории, жизнь народов и цивилизаций, человеческие жизни. В этих папках есть то, что мы помним и знаем, и есть то, что не помнит никто, ни один человек на свете. Во власти историка возвратить память. Стоит лишь открыть первую страницу и мы окунемся в прошедшее время.
Вот только одна папка… На ней написана дата — 1833 год и указано место — Оренбург.
Оренбург — всего лишь далекий город огромной Российской империи. 1833 год — всего лишь один год девятнадцатого столетия.
Здесь и в этом году внезапно умирает военный губернатор Павел Петрович фон Сухтелен [1], на его место из Петербурга прибывает один из любимцев императорской четы, 38-летний свиты генерал-майор Василий Алексеевич Перовский [2]. Здесь и в этом году с чином коллежского асессора чиновником особых поручений при оренбургском военном губернаторе начинает служить Владимир Иванович Даль [3]. Здесь и в этом году в Неплюевском военном училище [4] старшим учителем арабского, персидского и татарского языков служит титулярный советник итальянец Петр Иванович (Петер) Демезон. Здесь и в этом году получает чин портупеи-прапорщика, рядовым сосланный сюда еще в 1823 г., поляк Иван Викторович (Ян) Виткевич. Сюда и в этом году приезжает, работая над своей «Историей Пугачева», Александр Сергеевич Пушкин [5]…
Читаем далее, что написано на нашей папке: «Дело об отправлении переводчика Оренбургской пограничной комиссии П. И. Демезона в Бухару». Кто же такой П. И. Демезон и что это была за поездка в Бухару? Начинаем листать документы.
Письмо оренбургского военного губернатора В. А. Перовского директору Азиатского департамента Министерства иностранных дел К. К. Родофиникину [6] от 26 сентября 1833 г. «…Состояние заграничной торговли здешнего края и сношения с соседними народами заставляют желать, чтобы можно было получать верные и основательные сведения обо всем происходившем в областях Средней Азии и о положении тамошних дел». Далее военный губернатор высказывает беспокойство по поводу появления в Средней Азии большого количества английских товаров, привозимых из Индии и Афганистана, а также тем, что в самой Бухаре еще совсем недавно находились два англичанина (имелась в виду экспедиция Уильяма Муркрофта и Джорджа Требека, о которой речь пойдет ниже). Поэтому «было бы удобно посылать посланника не от правительства, а от местного начальства, при этом избегается гласность и сократятся большие издержки», информация же, получаемая от «азиятцев», «всегда неудовлетворительна» [3, л. 1–2]. Безусловно, беспокойство губернатора — проявление общей политики российского правительства, которое всегда зорко наблюдает за своими восточными соседями, ревниво следит, будучи заинтересовано в выгодной для себя торговле, за всяким проявлением интереса к ним со стороны других держав и прежде всего Англии.
Само назначение В. А. Перовского, человека талантливого, энергичного и нестарого (никогда прежде и потом в Оренбурге не было столь молодого губернатора), на один из самых ответственных в то время постов — губернатора Оренбургского края, обширного и пограничного, свидетельствует об особом внимании правительства Российской империи к своим южным соседям. Ибо там, в Оренбурге, начинались не только дороги на Восток, но зачастую и определенные политические ходы. Появление в этом городе весьма влиятельного, близкого к Николаю I сановника в значительной мере было связано и с тем, что обстановка в соседних краях в начале 30-х годов существенно обострилась.
Еще в XVIII в. большая часть казахских родов приняла подданство России. Однако правители Хивинского ханства, используя всевозможные ухищрении и обстоятельства, в том числе кочевой образ жизни' казахов, претендовали на господство, над ними. Кроме того, ханы Хивы стремились контролировать торговые пути, соединявшие Индию, Иран, Афганистан, Среднюю Азию с русскими землями, облагать караваны пошлинами, а то и попросту грабить их. Вызванная этим русско-хивинская конфронтация вынуждала царские власти внимательно следить за действиями ханства.
Необходимо также учитывать, что и в Хивинском, и в Бухарском ханствах имелись российские подданные (особенно много их было в Хиве), захваченные в плен при набегах на торговые обозы или пограничные селения и обращенные в рабов. Попытки теми либо иными способами выручить их составляли важную заботу, прежде всего оренбургской администрации.
Но основные ее усилия были связаны с торговыми проблемами. Дело заключалось в том, что, хотя торговля со странами Востока, шедшая через Оренбург, составляла сравнительно небольшой процент в общем товарообороте Российской империи, она имела существенную особенность, заставлявшую, правящие круги и предпринимателей весьма дорожить ею. К концу первой — началу второй трети XIX в. стало достаточно отчетливо проявляться отставание России в промышленном отношении по сравнению с передовыми странами Европы (прежде всего — с Англией). Сбыт российских фабрично-заводских изделий на Запад сокращался, все более уступая место сырью. В то же время восточные земли являлись активными потребителями промышленных товаров России. Данное обстоятельство порождало настороженность царских властей, промышленников и купечества по поводу настойчивых попыток британских (и иных) Предпринимателей утвердиться на рынках Средней Азии, как они это сделали в Индии и делали в Афганистане, Иране, Восточном Туркестане.