Майкл Коуни
Закованный разум
Примерно в пятидесяти милях от материковой массы серой каменной башней вздымается с океанского дна остров. Бледные обитатели называют его Фестив [Festive (англ.) - праздничный, веселый, радостный], хотя это едва ли подходящее название для похожих на тюрьму стен с окошками, поднимающихся из моря и занимающих каждый квадратный ярд острова.
Самые старые жители (как все старые жители во все века, они уверены, что знают больше других) утверждают, что название "Фестив" образовано от искаженного и сокращенного "Фоллаут шелтер файв" [Fallout Shelter Five (англ.) - убежище от радиоактивных осадков номер пять]. Странное словосочетание, происхождение которого затеряно в веках, как и история возникновения колонии. Минувшие века - долгий период: много поколений сменилось, были и бунты, и несколько маленьких, но разрушительных гражданских войн, и все это время колония неуклонно росла из подземных пещер сквозь камень и гальку на поверхность. Затем долгие годы все выше и выше строились стены. Люди, что работали в скафандрах, куда от машин, гудящих в огромных камерах под уровнем моря, подавался кислород, старательно герметизировали от ядовитого наружного воздуха каждую новую секцию. Как примитивные люди в доисторические времена, жители острова из пещеры перемещались в дом.
Когда солнце тронуло башню золотым лучом, возвращаясь с запада, пронеслась над морем маленькая стая голубей - словно заряд крупной дроби на фоне алого неба. Голуби поднялись над внешней стеной и полетели, почти касаясь плоской крыши колонии. То тут, то там им приходилось сворачивать, чтобы обогнуть новые постройки - комнаты для жилья, выступающие над ровной поверхностью крыши. Но, обогнув препятствие, голуби продолжали движение в прежнем направлении, к центру острова-города.
Там они зависли в воздухе, вытянув лапки и расправив хвосты, а затем по очереди нырнули в колодец, уходящий вниз между темными стенами...
В крошечной комнате, безвольно сложив на коленях узловатые руки, сидел пожилой человек и вспоминал старые добрые времена, которых на самом деле у него никогда не было. Шорох крыльев вырвал его из оцепенения, он поднялся, растирая руками затекшие ноги, затем осторожно взобрался на небольшую кучу камней в углу, похожую на те, что оставляют после себя строители.
Натянув на лицо резиновый респиратор, он поднял руку и откинул защелку на потолочном окне. Затем на короткий миг старик приоткрыл его и, когда голуби ворвались в комнату, тут же захлопнул и спустился на пол. Лишь через несколько минут он снял маску, подозрительно принюхался и, успокоившись, взглянул на птиц.
Одиннадцать голубей сидели рядком на жердочке из куска оцинкованной трубы. Пока старик внимательно осматривал птиц, они в свою очередь следили за ним немигающими глазами.
Старик вздохнул, опустился на колени перед эмалированным ящиком под столом и, пробежав взглядом по индикаторам, выключил голубей.
Они сидели в крошечном кафетерии Секции-13, зажатые со всех сторон серыми каменными стенами. Лицо девушки выражало озабоченность и мольбу. Она наклонилась над столом и положила руки поверх рук своего собеседника. В комнате было тихо, поэтому говорила она негромко:
- Я не могу ждать вечно, Дэвид. Мне уже двадцать три. Принципы - это очень хорошо, но нужно жить в соответствии с ними, а не ради них. Как ты не понимаешь? Я люблю тебя и хочу, чтобы мы поженились. Все очень просто.
На лице молодого человека читалось упрямство и одновременно желание. Он взял девушку за руку, но все время смотрел на стол, выводя свободной рукой абстрактные узоры на грубой поверхности.
- Не так просто, как ты думаешь, - тихо ответил он. - Я с детства был членом Стабилизационной партии. А ты нет. Ты не поймешь, Джилли... Я тебя тоже люблю. Но мы не можем пожениться. - Он поднял глаза и взглянул на нее с отчаянием. - Разве ты не знаешь, что может случиться с Фестивом, со всеми нами, если население будет расти? Совету давно пора издать запрещающий закон.
- Я сказала: "Хочу, чтобы мы поженились", Дэвид, - возразила Джилли беспомощно. - Про детей я ничего не говорила.
- Но это само собой разумеется, разве не так? Мне приходилось видеть подобное. Два человека начинают жить вместе, и не успеешь оглянуться - у них уже дети. Господи, если бы только эти дураки могли понять, что происходит! Если в один год каждая женщина на Фестиве принесет потомство, население утроится к концу года - при условии что в среднем у них будет по шесть детей. И это еще осторожная оценка.
- У Джейн Данкерли в последний раз было двое. Всего двое... Очень милые маленькие мальчишки. - Тут она уже не смогла справиться с выдающим ее голосом.
- Значит, ты все-таки думала про детей! - мрачно уличил ее он, заглянув ей в глаза. - Вы, женщины, все одинаковы, у вас одно на уме. Мужчина сам по себе вас не интересует. Я иногда думаю, что ты делаешь у старого Иеремии? Ему, должно быть, уже за семьдесят, а ты к нему все ходишь.
Джилли вспыхнула.
- Иеремия очень хороший старик, - произнесла она сердито. - Он много знает, и с ним интересно. Ему одиноко в его маленькой комнате. У него нет никого, кроме голубей. И он мне действительно нравится, - добавила она, словно оправдываясь.
