Николай Сухомозский
Явка с повинной
"Я провёл ночь в раздумьях,
и теперь мне всё стало ясно".
К. Саймак, "Деревенский дурачок".
Джеб медленно открыл глаза. Те же матово-перламутровые стены, тот же сверкающий кафель, та же стерильная чистота вокруг. Так же, как и вчера, позавчера, неделю, месяц назад, в назначенный час бесшумно распахнётся дверь и строгая, но дьявольски привлекательная медсестра, жестом пригласит его на процедуры.
И он пойдёт. При этом угловатое и чём-то несуразное туловище будет передвигаться странными толчками-полупрыжками, словно его обладатель танцует давным-давно забытый брэйк или оно принадлежит чрезвычайно неуклюжему на суше крабу. Глубоко сидящие глаза со зрачками, расширенными до такой степени, будто они плавают в атропине, вновь испугают дежурного врача: в них даже не психотерапевт легко угадает посылаемый SOS.
Кому?
И по какой причине?!
Лишь волосы, длинными прядями ниспадающие на сутулые плечи, вызывали сочувствие из-за их разительной схожести с локонами святого Петра.
Второй месяц подряд Джеб стоически выносит жуткие последствия почти лошадиных доз всевозможных медицинских препаратов. Как это называется на их тарабарском языке? Инбут… Инруб…
А-а, не всё ли равно? Пусть упражняются! Лишь бы не впасть в постдепрессионное сомнамбулическое состояние. Подобную роскошь он позволить себе не мог.
Никто, кроме него, в этом огромном современном больничном комплексе не знает главного. Того, что болезнь он …симулирует.
Более чем странный, в общем-то, способ установления истины, однако более разумного не нашел. Да и существует ли такой?
Выбор предопределили несколько обстоятельств. Два основных - больница хорошо охранялась, и здесь у него появилось более чем достаточно времени тщательно взвесить все «за» и «против». Но, право, Джеб и предположить не мог, какие страдания принесут ему обязательные ежедневные инъекции.
Порою казалось: он сходит с ума, ещё чуть-чуть - и изменит выдержка. Невероятным усилием воли брал себя в руки, стремился даже при плохой игре сохранять хорошую мину.
Боль…
Она мешала сосредоточиться! Всепроникающая и всепоглощающая. Буквально рвущая на части не только тело, но и душу. Боже, дай ему силы победить коварнейшего из врагов! Или отказаться от собственной, во многом импульсивной затеи? Нет, расслабляться нельзя. Сам определил свой путь и нужно пройти его до конца!
Спасение - в этой ловко имитируемой болезни. Только здесь, за надежными толстыми стенами, можно чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности. И потому пребывание в лечебнице необходимо продлить на максимально долгий срок. В противном случае мстительные руки команды Оргуса вмиг дотянутся до его горла.
Пресвятая дева, чего бы только эти подонки не отдали, лишь бы заставить Джеба замолчать. Навеки!
Но стреляного воробья, как говорят земляне, на мякине не обмишуришь. И то, что он сейчас меланхолически следит за мухой, ползущей по стене, а не гниет где-нибудь в заброшенном карьере, лишнее подтверждение: сделанный ход - безошибочен. Пусть партия ещё не окончена, но ведь всякая дальняя дорога начинается с маленького первого шага.
Он решил: что бы ни случилось потом, он должен донести до землян правду, какой ужасной она им покажется. Всю, до последней атома.
Интересно, который сейчас час? Жаль, что у него нет хронометра. Ну, да ладно! И так знает: до процедуры времени вполне достаточно, чтобы связно изложить свои мысли на бумаге. А когда медсестра поведет в манипуляционную, написанное надо во что бы то ни стало передать тому импозантному мужчине, у которого и под белым халатом легко угадывается военная выправка.
Тупицы! За кого они его принимают, если убеждены, что Джеб проглотил нелепую версию главного врача о незнакомце, как о члене комиссии, проверяющей клинику? На чем на чем, а на этом он сам не одного овна съел - армейский дух чует, как минимум, за парсек.
Итак, не следует откладывать задуманное в долгий ящик. Лучше всего приняться за намеченное прямо сейчас. Ибо мало кто в этом сумасшедшем мире пребывает в наивной уверенности, что точно доживет до завтра.
Рывком поднявшись с кровати, Джеб сдернул со спинки стула пижаму, натянул. Вытащил из-под тумбочки комнатные тапочки, сунул в них ступни кривых костлявых ног. «Умоюсь и почищу зубы позже», - решил не без некоторого колебания, отметив, что слишком быстро перенимает привычки людей.
Энергичным движением человека, готового на всё, открыл стоящую на подоконнике шкатулку. Вынул оттуда бумагу, ручку и уселся за стол.
Угловатым почерком с довольно редко встречающимся наклоном влево вывел крупными буквами:
ЯВКА С ПОВИННОЙ
Сделал инстинктивное движение, чтобы зачеркнуть написанное, однако, встряхнув головой, передумал. И, словно боясь, что не успеет, продолжил выводить на бумаге литеры, подгоняя мысли и руку.
«Признаюсь сразу: я - вовсе не тот, за кого себя выдаю. Фамилия Секеч, под которой меня зарегистрировали в больнице, - чужая.
На самом деле я - Джеб с планеты Эрг, расположенной за сотни миллиардов световых лет отсюда. Во всяком случае, именно на этот код, или, по-вашему, имя на далекой Родине реагировали мои скопления нейронного вещества, именуемого здесь мозгом.
