На радарном экране, расположенном слева на приборной доске перехватчика «Пика-Дон», не было видно ни одного аэродрома. А Ховарду Фармену аэродром был нужен позарез. Он снова бросил взгляд на стрелку расходомера. Никаких шансов дотянуть до границы Западной Германии, не говоря уже о Франкфурте-на-Майне. Далеко внизу, насколько хватало глаз, тянулся плотный слой облаков.
Откуда эта внезапная облачность? Четыре часа назад, перед взлетом с палубы «Орла», Фармен изучил последние фотографии погоды, переданные со спутника по телеканалу. Небо над южной Францией было практически чистым лишь кое-где угадывались пятнышки облаков. Так что плотная облачность просто не могла появиться за столь короткое время. В десятый раз он пробежал глазами данные метеосводок. Нет, ничто не могло вызвать подобное изменение погоды.
Но самое странное даже не в этом. Он поднялся в воздух утром. Взрыв французской бомбы, за которой он наблюдал, ослепил его на какое-то время, и «Пика-Дон» потерял управление. Сработала защитная система, управление восстановилось. Когда же зрение вновь вернулось к Фармену, солнце оказалось уже на западе.
Это было просто невозможно, у «Пика-Дона» не хватило бы горючего для столь длительного полета.
И все-таки самолет находился в воздухе, а баки были наполовину полными. Не обнаружив «Орла» возле Гибралтара, Фармен решил лететь на американскую авиабазу во Франкфурте. Но куда подевался «Орел»? Что случилось с его радиомаяком? Может, от взрыва французской бомбы вышло из строя приемное устройство «Пика-Дона»? Допустим, но ведь и визуально авианосец не просматривался. Не мог же он просто раствориться?
На радарном экране под мигающей точкой, обозначающей положение самолета, появилась долина Роны, которая уходила в южном направлении. До Франкфурта оставалось более четырехсот миль. Горючего хватит только на половину пути.
Надо искать аэродром. Фармен выдвинул закрылки, и самолет устремился вниз. Ближе к земле расход топлива значительно увеличивался, но со скоростью в 1,5 числа М[1] он успеет осмотри местность, прежде чем баки опустеют.
Не в том дело, что ему непременно нужен аэродром — «Пика-Дон», если требуется, способен приземлиться где угодно. Но на аэродроме легче у правиться горючим. К тому же, гораздо меньше проблем с выяснением отношений, почему он оказался на территории чужой страны (хотя она и считается союзником США).
Снижение было долгим. Фармен следил, как стремительно бежит по кругу стрелка показать высоты, как индикатор температуры поверхности самолета указывает на перегрев. На высоте двенадцать тысяч футов самолет вошел в облака, и его поглотила мутная пелена. Фармен напряжет считывал показания радара. Облака могли тянуться до самой земли, и если он врежется в нее со скоростью, в полтора раза превышающей скорость звука, то от него не останется даже воспоминаний.
На высоте четыре тысячи футов облака исчезли. Справа лежал небольшой городок. Он повернул в его сторону. Бофор, так он значился на карте. И рядом должен находиться маленький аэродром. Он снова выдвинул закрылки. Скорость упала до 1,3 числа М.
Фармен пролетел над городком, осматривая местность. Никаких признаков аэродрома. Сделал разворот, еще раз облетел городок, стараясь держаться подальше от центра. То, что американский самолет с ядерным оружием находился в небе Франции, и так вызовет немало проблем. К тому же половина жителей городка начнет вопить, что у них повылетали стекла, потрескалась штукатурка, а куры перестали нестись. У американского посла Париже наконец-то появится возможность отработать свою зарплату.
И снова никакого аэродрома. Он сделал еще один круг. Внизу проплывали деревушки. Схватив план полета, приказы, данные метеосводок, Фармен изорвал их в клочки. Не хватало только, чтобы французы все это увидели… У него имелся запасной план полета, выданный на случай, если возникнет необходимость сажать самолет во Франции или дружественной Франции стране.
Пошел уже третий круг, уже стрелка расходомера приблизилась к красной отметке, когда Фармен наконец заметил аэродром. Совсем крохотный — несколько старых самолетов, три ветхих домика, над одним из которых болтался ветровой конус. Приблизившись, Фармен приготовился к вертикальной посадке. Скорость резко упала, и он завис в воздухе в четырех милях от аэродрома. При помощи дефлекторов он преодолел это расстояние, теряя высоту по мере приближения. Приземлившись возле ангаров, он развернул «Пика-Дон» по ветру и остановился.
Двигатели заглохли, израсходовав все топливо еще до того, как он выключил их.
Прошло немало времени, прежде чем он освободился от летного костюма. Наконец он поднял фонарь, вылез из кабины и спрыгнул на землю, где его уже поджидали два солдата. В руках они держали винтовки.
Тот, что был ростом повыше и с пышным усами, произнес что-то с угрозой в голосе. Фармен не знал французского языка, но жесты и направленные на него винтовки были красноречивее любых слов. Он поднял руки вверх.
— Я американец, — сказал он. — У меня закончилось горючее.
Французы переглянулись.
— Americain? — спросил тот, что пониже ростом. В его голосе враждебности было меньше.
