Ястреб среди воробьев - [3]

— Что это, змеиный яд?

— Ежевичное бренди, — усмехнувшись, ответил Блэйк. — Единственное лекарство, которое у нас есть. Здорово помогает от касторки.

Фармен осторожно отодвинул свой бокал в сторону.

— На моем самолете касторка не применяется.

Блэйк тут же заинтересовался.

— Что-то новенькое? Я слышал, что эти парни испробовали все, что только можно.

— У меня совсем другой тип двигателя, — обреченно сказал Фармен.

— Давно летаешь? — спросил Блэйк.

— Двенадцать лет.

Блэйк как раз собирался допить свой бокал, но теперь поставил его на стол и посмотрел прямо в глаза Фармену. На его лице расплылась улыбка.

— Ладно. Шутку понял. Будешь летать с нами?

— Не знаю. Может быть, — ответил Фармен. Он чувствовал, как внутри его метался загнанный в ловушку человек: «Что со мной произошло? Что случилось?»

Задание было сложным, но сколько подобных заданий он выполнил за свою жизнь! По официальной версии, он совершал испытательный полет над северо-западным побережьем Африки. На самом деле он должен был следить за испытаниями французской ядерной баллистической ракеты.

Французы полагали, что испытания пройдут незамеченными. Ракета должна была взорваться в верхних слоях атмосферы, в радиационном поясе, стартовав с небольшой базы Регган в Сахаре. Идея состояла в том, что момент старта совпадал с началом протонового шторма с Солнца, и в этом случае ядерные частицы шторма смешаются с продуктами распада бомбы, так что стороннему наблюдателю оценить результаты испытаний будет невозможно.

Фармена не интересовало, зачем Пентагону потребовалось совать свой нос в военные секреты Франции, которая оставалась союзницей США, несмотря на трения между Парижем и Вашингтоном. Фармен не любил задавать лишние вопросы: его дело — управлять самолетом.

Но запуск ядерной ракеты в атмосферу за завесой протонового шторма это он мог понять. И когда огненный шар мощностью в несколько мегатонн, взорвавшись в сотне миль, вдруг оказался совсем рядом, вспыхнув ярче солнца, — это он тоже мог понять. И когда он летел со скоростью в 2 числа М, наблюдая за приборами и держа палец на кнопке запуска ракет «Ланс», — это он тоже мог понять. Это была его работа.

Сама по себе задача казалась несложной. Все, что от него требовалось, это барражировать в небе в районе Реггана, когда запустят ракету с французской атомной бомбой. Остальное сделает «Пика-Дон», записав параметры испытаний.

Все было предусмотрено. Если «Пика-Дон» будет вынужден приземлиться на территории Франции или дружественной ей страны, то и в этом случае Фармен ничем не рисковал. На борту «Пика-Дона» стояло стандартное оборудование, хорошо известное французам. И как бы они ни старались доказать, что пилот следил за испытанием атомной бомбы, ничего бы не вышло. К тому же по горячей линии Вашингтон тут же начнет объяснять Парижу, почему американский самолет оказался в воздушном пространстве, контролируемом Францией. В любом случае Фармена выводили из-под удара.

Фармен следил за приборами и показаниями радара. Самолет достиг высоты сто тридцать футов. На радарном экране появился Регган. Ожидаемая траектория ракеты высвечивалась красным пунктиром на соседнем экране.

Недалеко от Реггана появилась вспышка и, пульсируя, стала подниматься все выше и выше, сверкая на экране радара, как драгоценный камень. Французская ракета. Фармен затаил дыхание: началось! Испытание началось.

Ракета достигла его уровня и продолжала подниматься выше. Внезапно она исчезла с экрана локатора, а кабина озарилась резким белым светом. Небо вспыхнуло так ярко, что Фармен ослеп. «Пика-Дон» завертелся, как волчок, самолет то попадал в кромешную тьму, то снова его заливал ослепительно белый свет, и это чередование дня и ночи едва не свело Фармена с ума.

Когда мельтешение прекратилось и Фармен пришел в себя, он обнаружил, что «Орла» нигде нет и можно полагаться только на собственные силы.

— Послушай, — сказал Блэйк. — Либо у тебя есть приказ присоединиться к нам, либо у тебя его нет. Кому вообще ты подчиняешься?

«За разглашение сведений…» Но Фармену было уже все равно.

— Думаю, ЦРУ.

— Что-то новое, да?.. Ну, хорошо, где твоя база? — спросил Блэйк.

Фармен взял еще бренди. В этот раз напиток показался не таким уж плохим… Блэйку надо как-то объяснить, что произошло.

— Ты когда-нибудь читал «Машину времени»? — спросил Фармен.

— Это еще что?

— Роман. Автор — Герберт Уэллс, не знаешь?

— Герберт Уэллс? Что-то не припоминаю… Не стоило пускаться в подробные объяснения.

— Это книга о человеке, который построил машину, способную перемещаться во времени… Ну, как самолет в воздухе.

— Что ж, неплохая шутка, только к чему ты это? — недоуменно спросил Блэйк.

Фармен попытался объяснить иначе:

— Представь себе небоскреб с лифтами. Допустим, ты живешь на первом этаже, а я на двадцатом.

— Многовато этажей, — заметил Блэйк.

— Но ты понял мою мысль?

— Пока нет.

— Ладно. Представь, что первый этаж — это настоящее время. Сегодня. А подвал — это вчерашний день. Второй этаж — это завтра, третий — послезавтра, и так далее.

— Опять шутка? — сказал Блэйк.

— Послушай дальше. Представь, что ты на первом этаже, а кто-то спустился с двадцатого.