Взгляд Сатаны

Взгляд Сатаны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 14
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

Взгляд Сатаны читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

* * *

1

Я - Черный Пьеро без гитары,

Не любящий рампы и сцен,

Чьи руки мудры, но не стары,

В синеющей россыпи вен.


И чуть удивление брезжит,

Хоть видел такое несчет,

Когда их зачем-нибудь режут -

Пронзительно-ало течет.


Течет торопливо, как время,

И, чуть на морозе дымясь,

Густеет кровавое семя,

Впитав первородную грязь.


Меж желтых клыков, повторяя

Цвет яростный - бешеный зырк,

Слюну торопливо роняя,

Залижет шакалий язык.


В подпалинах рыжих подбрюшье,

Прижал облезающий хвост,

Излей мне, шакал, свою душу,

Прерви на минуту свой тост.


Что, брат, тяжело быть не средним?

Ведь им не понять ту охоть,

Когда рвешь в куски не последним

Живую горячую плоть.


Когда не последний за самкой,

В жару - на речной водопой,

Ни с кем не боясь перебранки

Издать торжествующий вой.



2

Я - Черный Пьеро без гитары,

Проездом в провинции день,

И кассу, как-будто татары,

Штурмует, галдя, дребедень.


Не любящий рампу и сцену

Я выйду под тысячу глаз,

Хвала вам, мне знающим цену,

Меня развлечете сейчас.


Лизать мою кровь - вот желанье

Собранья мужчин, геев, дам.

И, видя такое старанье,

Я зааплодирую вам!


* * *


На свою смерть


Молись!

Если ты еще можешь молиться,

Но есть ли резон головой об пол биться

И, призывая безгласных богов,

Сметая препятствия все и преграды,

Мечтая за наглость иметь лишь награды,

Ломая отростки зеленых рогов,

Веселиться...

А снится...

А снится лишь с розовым счастье

И имя глухое... то Света... то Настя..

То черной, то белой, то с рыжинкой масти.

А это ли счастье?

Молись!

Друг, молись Христу-Иегове,

Молись за Отца и за Сына молись,

С глазами, залитыми потом и кровью,

В загаженном храме...

Молись!

Или ввысь глядя

Сквозь туман и обман,

О сером галдя,

Позабыв про боль ран,

За грош продавая безгрешности сан...

Течет в твоей ванной испорченный кран...

Молись'

И простится тебе и ему,

И грешника встретят в каком-то дому.

Раскается он в откровении винном,

Веревка простит все в лесочке осинном,

И примет в объятья аллах

Или Будда... На свете нет худа,

А жизнь - это блюдо,

Которого нету вкусней

И кислей,

И с каждым глотком становлюсь я взрослей.

Молись за меня,

Не вернусь ниоткуда,

Ухожу в никуда,

Молись!

Молись. Молись...


* * *

Вскрыл грудную клетку

И смотрю я в душу:

Каждый грех мой метил,

Как овечьи уши.

И чернила сердце

Каждая скабрезность,

Белизну младенца

Окропила мерзость.

Цвет смотрю упорно:

Зебра - уголь с мелом.

Белое на черном?

Черное на белом?



* * *

В эту безлунную ночь жгут письма,

Освещая бледные лица и бесплотные тени,

И бог Рама Кришна,

В мерцании блицев, наблюдает наше падение

И то, как мордастая шлюха

Жалуется, что ее все пытаются трахнуть.

Для нашего нежного слуха

Подобные песни - дубина.

Не ахнуть,

Не крикнуть, не застонать, не исчезнуть,

Забыться, врасти, раствориться,

Возникнуть мессией над бездной.

Умыться водою святой и молиться,

Чужие грехи замолить и свои,

Прощенья прося у Иуды Искариота

И Марии Магдалины,

Избавленья от опек идиотов моих

Под звук мандолины.

И выпить из черепа незнакомца

Напиток травы всепрощенья,

И скрыться в вертепе от солнца,

И жаждать мщения.

Мщения!

И видеть во сне: море, сирена,

От мелей моряков отвлекающая телом.

Она остается здесь в окружении стен,

В недоумении от рук, испачканных пеплом

Тех писем.

Дикси!




* * *

Ребенок в чреве мамы девять месяцев,

А ты внутри меня который год,

Я разрожусь тобой на грязной лестнице

Моих мечтаний незаконный плод.

Не выдержу родильной я горячки,

Не оторву от лестницы лица.

Состроишь, раздирая в кровь болячки,

Глазенки трупу своего отца.

Завернутый зимой в бетон подъезда,

Ты вскормишься унынья молоком,

И в ожиданьи моего приезда

Стучать по батареям кулаком.

Прости меня, ребенок незаконный,

Прости отцов-пецов и дураков.

Продай меня: на грош - кило сушеных

В кульках бумажных из черновиков.


* * *


Бог не придумал тоскливей

Молчанья в автобусах.

Разлуки, измены, дождя

И разбитых зеркал,

И путешествия ручкой по

школьному глобусу,

Ночью морозной надорванный волчий вокал.

Он не придумал тоскливей

Предательства друга,

Ревности, глупости, злобы,

Двусмысленных фраз,

После убийства в лице отраженья испуга

Взгляда моих собачьих, впрозелень, глаз.


* * *

Невыплакано, выпито, не спето,

Разбито и не склеено, измято.

Теплей зима и холоднее лето,

А руки после встречи пахли мятой.

Не найдено, потеряно, изныто,

Ушло и не вернулось, улетело.

Упали звезды в месяца корыто,

Он стал луной... Ты этого хотела?

Не прожито, не пройдено, забыто,

Не сказано ни в шутку, ни всерьез.

Беззубой челюстью зажеванного быта

Смеется старость - сморщенный курьез.

Избито, недоплачено, раздето,

Не нагло и не шепотом, постыло.

И разноглазный в бархатном берете

Ко мне подходит за расчетом с тыла.


Одиночество

Зима. Темно. Метель.

Туман. Шаги - не ты.

Я здесь. Вино, стакан,

Как взвесь мозги - похмель.

Я пью - горчит. Бутыль.

Налью - мой грех, Коран.

Я жду - горит во рту -

Беду... Ночь - смех волков.

Мослы стучат о лед,

И слышно за версту

Постук - печать оков -

Деревья ветер гнет...


* * *

Поиграй со мною в прятки,

Дождь,

Поцелуй меня украдкой.

В рожь

Уведи меня отсюда,

Свят.

Мне одно сегодня блюдо -

Яд.

Мне одна постель сегодня -

Степь.

Глины ни на что негодной

Лепь

Гладит пальцами горшечник

Пьян

И ваяет добро, вечно -


Рекомендуем почитать
Опыт ливийской революции

В монографии исследуется социально-экономическое развитие современного ливийскоrо общества: освещаются реформы, осуществленные после ликвидации монархического режима,_изменения в экономической и политической структуре, реализация некоторых положений концепции ливийской революции, изложенных М. Каддафи в "Зеленой книге".


Формула творения

Молодой эмигрант из России, исследователь-философ Артур Салмио, живущий в хельсинкском пригороде Ванта, получает но электронной почте письмо от неизвестного отправителя-албанца с требованием предоставить ему некую «формулу творения». Не понимая, о чём идет речь, Артур вскоре узнаёт об убийстве отправителя, а также своего приятеля-библиотекаря, знавшего о письме. Чувствуя, что вокруг него смыкается невидимое кольцо, Артур бежит из Финляндии в Швецию. Постоянно ощущая за собой слежку, Артур неожиданно встречает в Стокгольме незнакомого ему выходца из Югославии, назвавшего себя сводным братом убитого албанца.


Прожитые и непрожитые годы

Необычайное, глубоко трагическое событие, вокруг которого завязывается действие повести «Прожитые и непрожитые годы», производит на читателя ошеломляющее впечатление: в одном из сел, расположенных сравнительно недалеко от столицы республики, покончили с собой любящие друг друга девушка и юноша Асмик и Сероб. Двое семнадцатилетних. В середине двадцатого века, по соседству со строящейся атомной электростанцией… Чтобы разобраться в этом чудовищном парадоксе, ереванская газета посылает в село своего сотрудника, тридцатитрехлетнего Левона Шагиняна.


Развлекающие толпу

Что скрывается за внешним блеском славы и популярности звезд шоу-бизнеса – прекрасных киноактеров и фотомоделей? Какова цена пути к успеху? Каждый шаг снимается скрытой камерой. Невозможно позволить себе ни слабости, ни минутной ошибки. Недостижимыми мечтами становятся уединение и простое право на человеческое счастье. Трагедиями и драмами усеян путь звезд, развлекающих толпу…