В финале этой истории у меня не было ни малейшего сомнения, для такого вывода у меня был достаточный жизненный опыт. Я сидел на заднем сидении мчавшихся «жигулей», а по бокам от меня сидели два парня, упирая стволы мне в бока и внимательно следя за каждым моим движением. К тому же, мои руки были сзади скованы наручниками. Судя по тому, что они надели на меня наручники, и, наблюдая за их последующими, точно рассчитанными движениями, я понял, что имею дело с профессионалами, знающими толк в своей работе, а следовательно, можно сделать вывод, что меня стали ценить по достоинству, не считая каким-то провинциальным лохом.
Сзади за нами следовал «джип» с наворотами, не сокращая и не увеличивая расстояние между машинами. Как я понял, именно в этом «джипе» ехал мой главный судья, который вынесет короткий приговор.
Обе машины уже выехали за пределы города, где на одной из тихих дорог я должен был обрести свое последнее пристанище. Честно говоря, меня абсолютно не интересовало, что это будет: ямка в земле, уже дожидающаяся меня; обычный овраг, в который сбросят труп и завалят сверху ветками, или, привязав груз, сбросят труп в один из водоемов. Это не обрадовало, просто я настолько часто встречался со Смертью, что успел привыкнуть к ней и воспринимать, как обычный переход из одного состояния в другое.
Конечно, я прекрасно понимал, что за все мои «художества» последних дней придется расплачиваться, но не рассчитывал, что все случится именно сегодня. Для завершения всех моих дел мне не хватило всего одного дня. Я рассчитывал закончить все и тихо убраться восвояси, вернувшись к мирной жизни, хотя не исключал и этого варианта.
Видимо, Судьбе было угодно, чтобы я ушел из этого мира именно в том городе, где впервые появился на свет.
Впрочем, «еще не вечер». Пока я еще был жив, а значит, существовал какой-то шанс, что и на этот раз «костлявая» лишь пройдет мимо, обдав меня холодным дыханием.
Я догадывался, что «туз» едет сзади в «джипе». Именно с ним меня ждал последний разговор. Судя же по опытности сопровождавших меня парней, это были не обычные «шестерки», а, как минимум, «девятки». Оценивая ситуацию, я понимал, что волноваться сейчас в едущей машине, в наручниках, при такой охране у меня не было даже сотой доли шанса. Вся надежда оставалась на тот момент, когда мы достигнем конечный пункт назначения и выйдем из машины.
А пока я решил полностью расслабиться и выполнить все, а там будет видно.
Но с чего начать?
Здесь трудно провести грань, когда это дело стало моим.
И все же главным толчком к развивающимся событиям явилось письмо, которому я сразу не придал значения.
Это письмо от Виктора Андреевича Кравцова я получил где-то в самом конце июня или начале июля. С Виктором нас судьба свела около тридцати пяти лет назад, еще в Суворовском училище, а потом получилось так, что долгие годы мы шли по ЖИЗНИ плечом к плечу, он стал мне ближе брата, многое связывало нас.
Последний пункт, когда разошлись наши пути, был в том бою, когда Виктор, прикрыв меня, «словил» пулю, которая для меня могла оказаться последней. Потом, стиснув зубы, он вытаскивал меня из-под огня.
Нас в шутку окрестили «сиамскими близнецами» и поэтому мы оказались в одной палате. Правда, на Викторе все зажило, как на собаке, и он успел прослужить еще несколько лет.
Выйдя на гражданку, он окончательно осел со своей семьей в нашем родном городе Ростове-на-Дону.
Я же, оставшись в живых, благодаря Виктору, проскитался по госпиталям почти полгода, потом был комиссован подчистую.
В госпитале у меня было время подумать. Выяснилось, что я успел нажить награды, несколько верных друзей и шрамы на теле. После выписки из госпиталя я поехал, как думал, на время к тетке Зине, сестре покойного отца, в Краснодарский край, в небольшой поселок на берегу Черного моря, да так и осел там.
Довольно часто Виктор с семьей приезжал ко мне, чтобы отдохнуть в тишине на берегу моря. Реже я бывал у него. Письмами мы обменивались довольно редко, а чаще говорили по телефону.
И вот это письмо…
Я думал, что он сообщал о своем приезде, но письмо было коротким и, если можно так выразиться, ни о чем.
Одно меня удивило! Виктор поздравил меня с предстоящим юбилеем, до которого было еще три месяца и заранее извинялся, если не сможет приехать. Я даже подумал, что это шутка, ведь полтинник мне должен был стукнуть только 24 сентября.
К тому же, именно в этот день у меня была «запарка», друзья пытались вытащить меня из жаркого юга, – отдохнуть в Подмосковье.
Второй раз письмо мне попалось на глаза только в начале августа.
Как я потом корил себя за невнимательность. Да, я тогда позвонил ему, но разговор был короткий и состоял из шаблонных фраз. Виктор пожелал мне хорошего отдыха.
Только потом я понял, что его телефон был на прослушке, а письмо было кликом о помощи, который я не смог услышать.
Что-то шевельнулось в моих закипавших извилинах только тогда, когда я прочитал письмо второй раз.
Я тут же позвонил Виктору, но никто не отвечал.
Я продолжал звонить в течение суток, но результат был прежний.
Я позвонил тогда на служебный телефон. Ответ буквально ошеломил меня. Девушка вежливо объяснила, что это телефон другой фирмы, а о Кравцове Викторе Андреевиче она ничего не знает.
