Короткая стрела, украшенная яркими перьями, со щелчком ткнулась в бронестекло шлема.
— Сомий хвост! — пробормотал Роберт, невольно отшатнувшись.
Джунгли вокруг оставались такими же пустынными, как и ранее, ничего не двигалось между увитыми лианами стволами, ни одна из сотен зеленых ветвей не шевелилась.
— Что там у вас? — прошуршал в наушниках шлема голос лейтенанта.
— По нам тут стрелы мечут, — ответил сержант Фолли, составляющий на пару с Робертом передовой дозор. — Мне одна чуть в брюхо не вошла, а Кузнецову едва голову не проткнули.
— Ни в коем случае не стрелять! — сказал лейтенант. — Это аборигены, что до сих пор живут в каменном веке… Они охраняются законом! При непосредственном контакте доложить! Все поняли?
— Так точно, — откликнулся Фолли.
— Не нравится мне это, — пробурчал Роберт, наблюдая, как еще одна стрела бессильно отскакивает от бронежилета. — Мало нам пиявок, комаров и прочей живности? Еще и аборигены с луками!
— Меня другое беспокоит, — сержант перешагнул через упавшее дерево и едва не наступил на змею, яркую, точно рекламный баннер. Гадина с шипением прянула в сторону. — Как бы эти аборигены не сдали нас «химикам»!
По джунглям бассейна впадающей в Амазонку реки Журуа рота полицейского спецназа шла третий день. Все это время бойцы месили болотную грязь, кормили разнообразных паразитов, потели, пачкались и оглашали джунгли всяческими ругательствами.
Виной тому были «химики» — немногочисленные уцелевшие на Земле наркодельцы, исхитрившиеся устроить плантации и лаборатории под сенью амазонских лесов.
Замаскированы такие комплексы по изготовлению «дури» были исключительно хорошо, а подступы к ним, в том числе и с воздуха, контролировались приборами и наблюдателями.
В случае малейшей опасности улики ликвидировались при помощи напалма, так что стражам порядка только оставалось задерживать уцелевших работников в надежде вытрясти из них показания.
Нынешнюю операцию полицейские начальники решили провести не по шаблону. Отряженную для ее проведения роту спецназа выбросили не рядом с целью, а на несколько сотен километров восточнее.
Это расстояние полицейским предстояло преодолеть на своих двоих через почти непроходимые джунгли.
— Не должны… — ответил Роберт. — Вряд ли они по-человечески разговаривать умеют!
— Это точно, — согласился сержант.
Аборигены, должно быть, поняли, что стрелы не причиняют незваным гостям вреда. Колыхнулись ветви, прозвучало несколько криков, похожих на птичьи, после чего все стихло.
Впору было подумать, что нападение примерещилось.
А через полсотни метров Роберт зацепился за что-то ногой, ощутил, как хрустнуло под подошвой, и тут же, повинуясь выработанному за время службы чутью, упал наземь.
Боль стегнула от подвернутого запястья, автомат уперся в живот, и что-то большое, тяжелое пролетело над самой головой.
— Лик Единого! — с дрожью в голосе воскликнул Фолли. — Что же это такое?
— Сюрприз от охраняемых законом аборигенов, — Роберт перевернулся на спину, глянул на раскачивающееся на веревках толстое бревно и ощутил, как похолодело внутри.
Угоди такая штука ему в бок, в лучшем случае все обошлось бы переломом ребер.
— Да, господин лейтенант… — сержант успел доложить о случившемся начальству и теперь выслушивал инструкции. — Пять градусов на юго-восток, все понял… Нет, не пострадал. Так точно!
— Что там такое? — спросил Роберт, поднявшись.
— Меняем курс, — ответил Фолли. — Судя по всему, мы прем на деревню этих чертовых аборигенов, хотя по карте она находится много севернее.
— В этих местах, где наводнения случаются каждый год, карта устаревает очень быстро, — заметил Роберт.
— Нам от этого не легче, — буркнул сержант и решительно затопал дальше.
Рота отставала от графика почти на полчаса.
На привал встали у ручья, мутного, точно сточная канава. Над темной водой с противным жужжанием клубились мухи, на берегах сидели бурые лягушки, похожие на загорелых толстяков.
Завидев людей, они дружно попрыгали в воду.
Бойцы снимали рюкзаки, опускались на траву, поднимали забрала шлемов. Перебивая запахи джунглей, поплыл аромат крепкого мужского пота.
— Не понимаю, как тут люди живут? — заметил Роберт, открывая консервы. В пластиковой банке зашипело, напичканная витаминами питательная смесь самостоятельно разогревалась. — Жарко, сыро, тысячи всяких ядовитых и хищных тварей…
— А где-нибудь в Кейптауне многие не представляют, что такое снег, — покачал головой Штольц. — А уроженцу Сахары попробуй, объясни, как можно существовать среди деревьев?
— Да, человек — тварь живучая, везде приспособится, — сержант Фолли выскреб остатки из банки и запил водой из фляжки.
— Зато здесь, среди дикой природы я чувствую себя не полицейским, а настоящим солдатом. Ну, из тех времен, когда еще существовали армии, — заявил рядовой Крауч, для которого это была первая операция.
Более опытные коллеги посмотрели на него с жалостью.
— Счастье твое, что сейчас двадцать четвертый век, что ты не солдат, а страж порядка, — строго заметил Фолли, а потом голос его сделался задумчивым. — Хотя говорят, что у КОСМ где-то в колониях есть собственная армия…
