В. Порус
НА ПУТИ К СРАВНИТЕЛЬНОЙ ЭПИСТЕМОЛОГИИ
Имя замечательного польского ученого-гуманиста, врача-микробиолога и философа Людвика Флека (1896–1961) все еще недостаточно известно. Спустя несколько месяцев после его смерти, в 1962 г., в Чикаго вышла в свет наделавшая много шума в среде философов и методологов науки книга Томаса Куна «Структура научных революций». Переведенная на множество языков, в том числе на русский (1975, 1979 гг.), она принесла международную известность автору, чья концепция скачкообразных, «катастрофических» изменений в науке и научном знании оказалась в центре наимоднейших дискуссий 60–70 гг. В предисловии к этой книге Т. Кун сослался на мало кому знакомого польского ученого Л. Флека, наряду с блестящими именами А. Койре, Э. Мейерсона, Ж. Пиаже, Е. Мецгер и др., как на теоретические источники собственных воззрений о природе научного познания и роли истории науки в формировании эпистемологических моделей[1]. Так внимание специалистов было вновь обращено к человеку, судьба которого, равно как и судьба его трудов, — один из поучительнейших примеров нелегкой судьбы науки и философии в культуре нашего наконец-то уходящего в историю века.
Коротко о жизненном пути Л. Флека. Он родился 11 июля 1896 г. во Львове в культурной ориентированной на европейские стандарты образованности польско-еврейской семье. Гимназия, медицинский факультет университета им Яна Казимира, практика в ряде медицинских учреждений Пшемысля и Львова, затем — после конфликта с городскими властями, замешанными в антисемитских выходках, — уход из официальных медицинских учреждений. Некоторое время Флек работал в открытой им частной бактериологической лаборатории. После присоединения Западной Украины к СССР Флек работал в мединституте и заведовал городской санитарно-бактериологической лабораторией. В июне 1941 г. Львов был оккупирован немецкими войсками; Флек с женой и сыном оказался в еврейском гетто. Здесь он работал, продолжая исследования, начатые им до войны: разработку методов получения противотифозных вакцин в массовых количествах с использованием доступных материалов и простейшего оборудования. Далеко продвинувшись в этой области, Флек был одним из крупнейших европейских специалистов. Зная об этом и рассчитывая использовать уникальные знания и способности ученого, гитлеровцы в декабре 1942 г. арестовали Флека и вывезли его вместе с семьей. В январе 1943 г. он попадает в Освенцим, где его вынуждают работать в серологической лаборатории над методами диагностирования тифа, сифилиса и других эпидемических заболеваний. Жена и единственный сын Флека из Освенцима вскоре были переправлены в другие концлагеря, где находились до конца войны. Флек понимал, что жизнь его семьи зависит от его согласия работать на Третий рейх; выбора не было.
Лаборатория, в которой работал Флек, располагалась в блоке № 10 — зловещем здании, где проводились «опыты» по стерилизации над заключенными. Вскоре эсэсовцы создали в Бухенвальде лабораторию, в которой должны были разрабатываться методы массового производства противотифозной вакцины. В декабре 1943 г. туда был доставлен Л. Флек.
В блоке № 50, где проводились эксперименты (материал для них поставлялся из блока № 46, в котором узников заражали тифом, чтобы из их мочи и крови готовить препараты для исследований), заключенные врачи и другие участники «мыслительного коллектива», по терминологии Л. Флека, находились в условиях относительной свободы, максимальной в Бухенвальде: гитлеровцы избегали появляться в тифозном корпусе. Может быть, это в немалой степени спасало жизнь Флеку и его коллегам. Именно об этом периоде идет речь в статье «Проблемы науковедения», помещенной в этом издании.
В Бухенвальде, где люди использовались как «экспериментальный материал» наряду с крысами и кроликами, заключенный-врач размышлял не только о медицинских и бактериологических проблемах, но и о философском содержании научного поиска. Жизнь науки в концентрационном лагере давала возможность наблюдать и участвовать в уникальном «методологическом эксперименте»: ученый использовал и эту возможность, чтобы найти подтверждение своим гипотезам., высказанным еще в начале 30-х годов, о том, как коллективный характер научного исследования влияет на содержание идей и теорий, как это меняет «классические» представления об истине и заблуждении[2].
Отрезанный от научного мира научный коллектив разработал метод изготовления вакцин, который оказался неэффективным из-за ложной интерпретации наблюдений. Узнав об этом, группа решила продолжать работу (уже как форму саботажа). Сложная и смертельная игра продолжалась до марта 1945 г. Немецкие специалисты из «Института гигиены» Waffen-SS так и не успели раскрыть заговор ученых[3].
В конце марта, когда стало ясно, что американские войска вот-вот войдут в Бухенвальд, нацисты стали заметать следы своих преступлений. Спасаясь от «эвакуации», а скорее всего от немедленной гибели, Флек бежал из блока № 50 и вместе с несколькими другими политзаключенными и евреями скрылся в подполье. 11 апреля Бухенвальд был освобожден. Чудом уцелевший ученый попал в госпиталь, а затем, в июле 1945 г., возвратился в Польшу.
