Однажды мне в руки попала книга Эдвина Денига «Пять индейских племён верхнего Миссури» (Edwin Denig «Five Indian Tribes of the Upper Missouri»), и я решил перевести её на русский язык. Однако в процессе работы я обнаружил, что мой интерес к Денигу стал угасать. Я не люблю критиковать, но читая Денига, я ощутил потребность оспорить его – человека, жившего на берегах Миссури и собственными глазами видевшего многих участников событий тех далёких лет, а если и не оспорить, то уж разобраться в его неточностях и заблуждениях. И я стал обсуждать переводимый материал сам с собой, делая комментарии. В результате сложилась совершенно другая книга. Я не осмелюсь сказать, что она новая, так как сегодня практически невозможно сообщить что-либо новое о жизни американских туземцев девятнадцатого столетия, всё давно известно. Но эта книга другая, не дениговская.
Это вовсе не означает, что я считаю Денига бесполезным автором. Дениг остаётся Денигом, он – свидетель своего времени и ценен именно тем, что собственными ушами слышал голоса тех индейцев, тех охотников, тех купцов, втягивал ртом и носом ту пыль, намокал под тем дождём, изнывал под тем солнцем. Но для него те далёкие времена были днями вполне заурядными, ничем не примечательными, обыкновенными. Иногда было скучно, иногда – страшно, иногда – весело или грустно. Для него это было такое же обыкновенное «сегодня», как для нас наши дни. И эта самая повседневность зачастую не позволяла ему и его товарищам увидеть чего-то очень важного, как и нам сегодня наша «замыленность» глаз нередко мешает разглядеть нечто существенное в наших буднях.
В качестве примера я хочу привести записи из ежедневника форта Кларк, из которого можно узнать массу любопытных деталей о каждодневном, однообразном существовании жителей пограничья. Этот ежедневник наглядно демонстрирует, что Шардон, будучи главой форта, часто был весьма невнимателен к своим собственным заметкам.
Пример первый:
«7 августа, четверг. Ложная тревога в деревнях. Утром сильный дождь».
«8 августа, пятница. Приятная погода. Дождя не было с 23 числа прошлого месяца».
Каким образом можно так ошибиться, написав вчера, что лил сильный дождь, а сегодня утверждать, что дождя не было уже чуть ли не половину месяца? Вполне вероятно, что некоторые записи делались не в тот день, как указывает число, а много времени спустя одним махом заполнялась целая страница – служащий форта выполнял неинтересную для него обязанность, думая о чём-то постороннем и когда забылись уже все детали прошедших дней.
Пример второй:
«Воскресенье, 9 августа. Индейская церемония в деревне».
«Вторник, 11 августа. Дождь. Магический танец в деревне, продолжавшийся четыре дня, сегодня завершился».
Опять неточность. Шардон указывает на начало церемонии 9 августа, а 11 августа говорит о завершении четырёхдневной церемонии (танца). Либо он «проморгал» начало церемонии, очень серьёзной церемонии (скорее всего Окипа), либо эта церемония продолжалась не четыре дня, как он указал при её завершении. Здесь я объяснюсь по поводу точности. Дело в том, что в ежедневники торговых постов заносились зачастую самые мелкие события: кто-то увидел на противоположном берегу реки несколько бизонов, кто-то напился до потери сознания и был за это выпорот, кто-то отправился на охоту, кто-то убил крысу и т.д. Так что начало важнейшей летней церемонии племени не могло остаться без внимания в ежедневнике, ибо такие массовые события и приготовления к ним всегда накладывали отпечаток на торговлю: она становилась активнее, так как праздники требовали обилия товаров.
Вот ещё один пример: «Понедельник, 12 июня. Сегодня ночью приехали остальные из военного отряда Манданов, выступившего в поход 15 мая. Пригнали с собой трёх лошадей. Подтвердили известие о гибели двух человек. Один ранен».
Но в дневнике Шардона нет записи от 15 мая о военном отряде Манданов. Он писал о военном отряде Арикаров: «Понедельник, 15 мая. Военный отряд Арикаров отправился утром против Янктонов, чтобы отомстить за смерть соплеменников, погибших восьмого числа прошлого месяца. Большебрюхие сообщили, что двое из их племени погибли от рук Ассинибойнов, пока занимались вяленьем мяса». Вот и всё об индейцах за 15 число. Ни слова о Манданах, уехавших воевать. Я подсчитал общее число Манданов, вернувшихся из похода, которых Шардон записывал по мере их появления в форте, и приплюсовал тех, кто не вернулся, вероятно, погибнув. Получилось 37 человек. Странно, что Шардон не упомянул о выступлении 15 мая отряда Манданов числом почти в 40 человек! Это крупный военный отряд.
Кому-то мои рассуждения могут показаться придирчивым собиранием неточностей в дневниках давно ушедших авторов. Однако моя цель состоит именно в том, чтобы показать на примере одной лишь книги, что исторические документы, которым мы привыкли доверять, зачастую кишат ошибками и неточностями, которые накапливаются и в конце концов превращаются в существенные противоречия. Это относится абсолютно ко всем материалам. Кто-то выдаёт слухи за собственное свидетельство, но в конце концов выясняется, что автора там вовсе не было. Кто-то выставляет что-то чуть иным боком… И вот история становится насквозь пропитанной ложью и домыслами, факты приобретают принципиально иное звучание, действительность превращается в миф.