Посвящается Альбине Весне
Из-за гор с востока поднималось Солнце красное, а асфальтовая дорога уходила в даль прекрасную. Прямо сказка – яблочко да на тарелочке. Так и встретил ещё один рассвет в командировке Пётр Николаевич Седых, не совсем осознанными глазами он жмурился через чёрные очки на червленый шар. Ему не стукнула под ребро сороковая весна, а выглядел он гораздо моложе и при стройности его до сих пор в очередях и в общественном транспорте называли молодым человеком, а не мужчиной, друзья же, а также коллеги по работе в средствах массовой информации и собутыльники называли не иначе как Петя. Тут будет уместно из 2016-го года перенестись в 1935-й и вспомнить симфоническую сказку для детей «Петя и волк», написанную Сергеем Прокофьевым (почему – станет ясно чуть позже). Роскошные волосы журналист на висках модно выбривал, а сзади отпускал и мог заплести в косичку или стянуть повязкой. Кроме работы в информационном агентстве «Россия онлайн» – чтобы с голоду не умереть – он ещё играл в рок банде Corner (уголок, а не угловой, как думали многие футбольные болельщики) – и это было в его жизни главное. Седых мог себе позволить прийти в кожанке на пресс-конференцию губернатора, если после мероприятия он шёл пить водку и играть старый добрый рок. А что, тут вам Урал, а не какая-нибудь гламурная Москва. Нихаких хипстеров, смузи-мать их едрить!
Петя сладко потянулся, повернулся и посмотрел, кто ещё не спит в салоне микроавтобуса. Не отдалась Морфею Татьяна, с которой они намотали вместе в подобных пресс-турах не одну тысячу километров и выпили столько крепких и креплёных, а также разбодяженных напитков, что диву даёшься, почему до сих пор не переспали, хотя засыпали в обнимку не раз.
– По кофейку? – предложил Седых.
– Давай! – согласилась Елисеева.
Петя метнулся к водителю:
– Михалыч, тормозни, плиз, рядом с кафешкой на холме, а то люди без кофия помирают. Водитель по-доброму улыбнулся: «Чай не умрут с похмелья!» Но всё же притормозил. Вывеску на тошниловке не выключили с ночи и из четырех буквы слова «кафе» призывно горели лишь «фе». Вылезающие из микроавтобуса заспанные люди разделились на три потока – одни потрусили к туалету, вторые стали глотать сизый дым сигарет, а обжоры и кофеманы двинули к прилавку. Таня взяла кофий чёрный, а Петя бухнул в одноразовый стаканчик три ложки сахара и молока без меры налил.
– Ты бы хоть размешал.
– Нормуль! – блаженно улыбнулся он, прихлёбывая сладкую светло-коричневую субстанцию. – Мозгу нужны быстрые углеводы.
– Ты когда женишься, спринтер? – подколола Елисеева.
– Не дождётесь! – бодро отбил выпад Седых.
– У вас же с Вестой всё хорошо?
– Вот именно хорошо! Зачем жениться? – некоторых вопросов бытия Петя искренне не понимал.
– На свадьбе погуляли бы…
– Вот ты замуж и выходи… в который раз, кстати?
– Щас как дам больно!
– Давать надо приятно…
Ещё долго продолжались подобные хохмы, убивающие время, потом разговор вышел на конструктив.
– Что-то я не пойму этот проект – финансирует наш госбанк, строят китайцы, а всю бодягу мутят японцы. А в чём смысл? – спросил больше рокер, чем журналист.
– Химический комплекс возведут, будут из нашего газа какую-то хрень делать.
– А руда зачем? – быстрые углеводы дали о себе знать.
– Рутений будут добывать, он нужен в качестве катализатора для реакции.
– Мутно всё.
– Да тебе-то какая разница?
– Да задымят всё, потом дети двухголовые будут рождаться!
– Ты же ещё ни одного отпрыска не настругал!
– Я готовлюсь, мне процесс нравится, – Петя улыбнулся, дальше они прихлёбывали кофе молча.
Зелёная стоянка закончилась, последние бычки отправлялись в урну, журналисты стали забираться в салон и рассаживаться по своим местам. Серебристый микроавтобус тронулся, впереди ещё трястись километров сто по хорошим дорогам и сорок по плохим. Эти кэмэ душу вытрясут так, что ни один пресс-релиз в голове не уляжется.
Ситец неба синий и камуфляжная зелень леса. Места знатные! Жаль будет их портить трубами мега-комбината. Прибыли на место. Корреспонденты перекусывали, операторы курили, а, немного придя в себя, народ разбрёлся кто куда, кто-то снимал перебивки, кто-то окрестные пейзажи, а Пётр нашёл местного жителя. Ну что скажет главный строитель? Как чебурашка будет жевать штроим-штроим-и-поштроим-в-срок. Что скажет заказчик проекта? Будет вещать, когда комбинат выйдет на проектную мощность и сколько выдаст на гора и за сколько лет окупиться. Что скажет губернатор? Как этот проект важен для автономной области и сколько рабочих мест здесь будет создано и сколько налогов собрано. Скукотища.
Отец всегда говорил, одари человека, нащупай его любимую тему и слушай. Сын урок усвоил, посему дал закурить седому мужичку-боровичку, отдал всю пачку мальборо («Берите, берите!») и стал расспрашивать про погоду, про самогон и про житиё-бытиё. Узнав много нового про то, как из подручных средств сварганить мировой первач, Пётр выведал и про здешние особенности. «Волки у нас балуют!» – выложил бодрый загорелый и морщинистый абориген. Волки. Царапнуло по сердцу слово. Это в мегаполисе можно умереть на зебре, переходя улицу на зелёный свет (в России каждый третий погибший в ДТП пешеход расстается со своей жизни именно так), а в такому глухом углу можно со своего угла выйти в ближайшую деревню к автолавке за хлебушком и тебя разорвут на части мощные челюсти серых четвероногих. Ничего личного – просто пищевая цепочка замкнётся.
