21 августа, пятница
Лучи солнца отражались от водной глади бассейна, покрывая потолок спальни мерцающими бликами. Наступил очередной день бесконечного лета. В этом году оно выдалось таким жарким, что трава выгорела до желтизны везде, кроме сада ее матери. Здесь каждую ночь работали поливальные установки и изумрудно-зеленые газоны сохранили бархатную мягкость.
Лежа на спине, накрытая одной только простыней, Хлоя Мэтсон мысленно перебирала в голове планы на грядущий день. С утра надо будет привести в порядок дела на работе. Хорошо бы еще хоть немного пообщаться с Бейроном, ее женихом. Обедает она со своей лучшей подругой Моникой, после чего ей предстоит окончательная примерка подвенечного платья. Моника тоже заказала себе наряд, поскольку на свадьбе она выступит в роли главной подружки невесты. Затем у Хлои последняя встреча с поставщиком провизии, а ближе к вечеру – консультация со стилистом по поводу свадебной прически. И, наконец, грандиозный финал – коктейль в честь приезда родителей жениха из Оттавы. Они проведут его здесь, в доме ее матери, куда Хлоя переехала на время подготовки к торжеству.
Как же так получилось, что скромная церемония, которую планировали они с Бейроном, превратилась в главное светское мероприятие сезона? Каким образом тщательно продуманный список из двадцати особо приближенных гостей разросся до ста двадцати?
Им бы стоило сбежать, хотя так поступают только самые юные и нетерпеливые влюбленные. Они с Бейроном слишком благоразумны, они слишком взрослые, чтобы вести себя, как Ромео и Джульетта.
Нет! Только не как Ромео и Джульетта! В ее сознании как будто с лязгом захлопнулась невидимая железная дверь, похоронив за собой воспоминания. Хлоя не хотела иметь с ними ничего общего.
Внизу на террасе завтракали ее мама Жаклин и бабушка Шарлотта. Сквозь открытое окно доносились негромкий гул голосов и слабое, едва различимое позвякивание фарфора. Приятно пахло кофе. Хотя Хлоя не могла разобрать отдельные слова, она знала, что обсуждается ее предстоящая свадьба. В последние дни все только об этом и говорили.
– Вы поднимаете слишком много шума, – возмущалась она, когда события понеслись с пугающей быстротой. – Это же не первый брак ни для меня, ни для Бейрона.
– Если ты настолько любишь его, что готова оформить ваши отношения официально, то мы очень рады за тебя, – возражала ее мама. – Но я ни за что не позволю своей дочери довольствоваться какой-то жалкой скромной свадьбой!
Когда в апреле Бейрон сделал ей предложение, Хлоя и не думала сопротивляться. Теперь она жалела об этом. Но свадебные приглашения были разосланы шесть недель назад, свободные спальни в доме подготовлены к приему родственников из других городов, и все комнаты в ближайшей гостинице «Триллиум» забронированы в ожидании наплыва гостей. Уже слишком поздно отступать.
Хлоя поправила подушку у себя под головой и грустно обозрела свой силуэт, проступающий под простыней. Ножки тоненькие, живот впалый, бедренные суставы торчат, словно прищепки для белья. А маленькая грудь вообще едва заметна.
– Да, похвастаться грудью ты не можешь. Главное, чтобы ребеночек сумел разобраться, где тут дают покушать, – пошутила Моника, когда они пошли выбирать свадебные наряды, и тут же спохватилась, осознав, что затронула больную тему:
– О господи, Хлоя, я забыла! Прости меня, сама не знаю, что несу!
А Хлоя не забывала никогда. Вот и сейчас она повернулась к фотографии в серебряной рамке, стоящей на прикроватной тумбочке, и встретилась с внимательным взглядом темных глаз сына. На карточке он навсегда остался двухмесячным.
– С добрым утром, мой ангел, – прошептала она севшим голосом.
На первом этаже зазвонил телефон. Невероятным усилием воли Хлоя вырвалась из бездны горестных воспоминаний. Сама того не желая, она беспрестанно проваливалась в нее, но ничего не могла с собой поделать. Поцеловав кончик указательного пальца, Хлоя приложила его к крошечному ротику сына, растянувшемуся в милой беззубой улыбке, затем отбросила простыню и направилась в душ.
Ни Жаклин, ни Шарлотта не услышали ее шагов, когда она ступила на террасу двадцать минут спустя. Дамы были слишком заняты: они что-то заговорщицки обсуждали, сдвинув головы. Хлоя тихонько сказала: «Доброе утро», – и женщины отпрянули друг от друга так поспешно, будто их застали на месте преступления.
– Дорогая! – преувеличенно радостно воскликнула Жаклин, чуть не смахнув со стола свою кофейную чашку. – Ты уже встала? Это… замечательно!
– Я не знаю, что в этом такого замечательного, мама, – ответила Хлоя, подозрительно оглядывая обеих женщин. – Мы все имеем привычку вставать по утрам.
– Но ты выглядишь такой отдохнувшей, – проворковала ее бабушка.
Дамы изо всех сил старались держаться непринужденно, но тщетно. Их ложь была очевидна. Хлоя очень хорошо знала, что никакая косметика не поможет скрыть темные тени у нее под глазами. Зачем они ей-то зубы заговаривают? Просто смотреть противно.
– Ладно, – сказала Хлоя, падая на стул. – Хватит об этом. У кого какие планы на сегодня?
Женщины быстро обменялись заговорщицкими взглядами и тут же отвели глаза друг от друга.
