Всякий раз, когда речь заходит о Вермланде и людях, живущих там, мне приходит на ум одна давняя история о жене крестьянина, которая пошла однажды утром на пастбище, чтобы подоить своих коров. Поскольку она не нашла их на обычном месте, то пошла в лес их искать и заблудилась.
Женщина эта с самого утра была в дурном расположении духа и, разумеется, еще больше расстроилась, не найдя своих коров. Продираясь сквозь колючий кустарник и обходя болотные топи, она думала о том, что живется ей очень трудно и вряд ли когда-нибудь станет легче. Она любила своего мужа, однако не могла не видеть, что нет уже в нем прежних сил и он постепенно стареет, впрочем, как и она сама. И, конечно, она очень любила свой хутор, где она родилась, но не могла не признать, что постройки на хуторе маловаты и не идут ни в какое сравнение с большими барскими усадьбами возле церкви. Кроме того, хутор был расположен на отшибе, далеко в лесу, где за целую неделю, случалось, не встретишь никого, кроме своих собственных работников. Что же касается работников… Нет, их нельзя было обвинить в нечестности. Просто они были ленивы и нерасторопны до крайности.
В тот день, проснувшись утром, она сказала мужу, что им давно пора продать этот хутор, расположенный в таком диком месте, и купить себе дом в низине, где легче добывать свой хлеб насущный. Он же ни в какую не соглашался, и потому она была в то утро так расстроена. Коровы хоть и прижились в горной местности, давали слишком мало молока. Поля здесь были скудные и засоленные, а лес, где все лето паслись животные, — дремуч и непроходим. И такой он был огромный, такой темный и мрачный, что каждый раз, входя в него, она боялась, что однажды заблудится.
Тут она подняла глаза и поняла, что случилось как раз то, чего она так боялась все эти годы. Бредя по лесу и думая свою невеселую думу, она совсем не следила за дорогой, не запоминала, куда сворачивает по маленьким лесным тропинкам, и теперь понятия не имела, где она находится. Прямо перед собой она увидела большую сосну, которую она вроде бы знала, но эта сосна росла намного дальше, в самой чаще. Не может быть, чтобы она зашла так далеко. Она прислушалась, надеясь различить звон коровьих колокольчиков или рожок пастушка, но ничего не услышала, кроме щебета лесных птиц.
Она села на камень и закрыла лицо руками, но от этого ей не стало легче. Сердце беспокойно билось, и мысли совсем спутались от страха. Она слыхивала про тех, кому случалось заблудиться в этом лесу. Они блуждали по нему долгие дни, а то и недели. Одного из них нашли мертвым много дней спустя.
Женщина не могла усидеть на месте, не могла заставить себя успокоиться и подумать, а бросилась дальше в лес, пытаясь отыскать дорогу. О коровах своих она и думать забыла и заботилась теперь только о том, чтобы самой выбраться из леса.
Долго скиталась она по лесу, но никак не могла найти дороги к дому. И вдруг лес вокруг нее стал понемногу редеть. Она пошла вперед и вскоре вышла из леса на равнину. И тут глазам ее открылся большой и ухоженный крестьянский двор. Увидев его, она замерла на месте и испугалась еще больше, поскольку точно знала, что в этой местности нет никаких других хуторов, кроме ее собственного. Стало быть, то, что она видела сейчас перед собой, было сплошным наваждением. А уж что может быть хуже? Тут она догадалась, что это тролли заколдовали ее, так что она стала видеть все не так, как есть.
Она старалась не смотреть на жилище троллей или как его еще назвать, но глаза словно сами собой притягивались к нему. В жизни не видывала она более крепкого хозяйства. Сам дом был старинный, но добротный и прочный, а сараев и пристроек так много, что их хватило бы на целую деревню. И то непонятно было, как в них вместится весь богатый урожай этого лета.
Трава была скошена, и стога стояли один к одному по всему лугу. Ячмень еще не был убран. Он слегка колыхался на ветру, и казалось, стебли вот-вот согнутся под тяжестью налитых колосьев.
«Все почти так же, как и у меня дома, — подумала женщина, — только в десять раз больше и в сто раз краше. Впрочем, с троллями надо держать ухо востро. Небось и дом, и сараи построены из сосновой коры. Не будь мои глаза заколдованы, вся эта красота показалась бы мне не больше муравьиной кучи».
Она видела людей, которые ходили по двору и занимались своими делами, но она в жизни не осмелилась бы подойти к ним и спросить дорогу. Нет, тролли заставили бы ее отведать их еды и их вина, и тогда ей никогда уже не вырваться из-под их власти.
Она повернулась и пошла обратно в лес.
Она взбиралась по крутым склонам, спотыкалась о камни, но все никак не могла найти дорогу или хоть какую-нибудь примету, которая указала бы ей правильное направление. Она словно бы шла по дну большого зеленого озера, и ей стало казаться, что она так и будет идти неизвестно куда, пока зеленые волны не сомкнутся над ней и она не канет в них навсегда.
Женщина все шла и шла и вдруг снова очутилась на опушке леса, и снова увидела все тот же роскошный двор.
На окнах висели белые занавески, две большие яблони росли у ворот, прямо перед окнами. Дом был покрашен красной краской и до того красив, что сиял среди зелени, как светлячок на обочине дороги летней ночью.
