«Шевроле-сабербан» несся по одной из небольших дорог в штате Виргиния. Аднан аль-Рими, сгорбившись за баранкой, внимательно вглядывался в каждый поворот: тут обитает множество оленей. Еще не хватало наткнуться в этой тьме на какую-нибудь рогатую скотину. И вообще, ему уже давно осточертели какие бы то ни было стычки. Он оторвал одну руку от руля и нащупал под пиджаком кобуру. Оружие служило Аднану не просто успокоительным средством, а было для него, в его сорок с небольшим, абсолютной необходимостью.
Услышав извне какой-то странный звук, он выглянул в окно. Похоже, стрекот вертолета.
За спиной Аднана сидели два пассажира. Одного, оживленно болтавшего по сотовому на фарси, звали Мухаммед аль-Завахири. Иранец прибыл в страну незадолго до событий одиннадцатого сентября. Другой, по имени Гуль Хан, лишь несколько месяцев назад прибыл в Штаты из Афганистана. Крупный, мускулистый, с гладко выбритым черепом. На нем была охотничья камуфляжная куртка, в руках он держал автомат. Гуль Хан умело вставил магазин и установил режим стрельбы короткими очередями. На окно машины упало несколько капель дождя. Хан лениво следил, как по стеклу стекают тонкие струйки.
– Красивые места, – сказал Хан на пушту – языке, которым хорошо владел Мухаммед, но который Аднан знал едва-едва. – А у нас везде торчат обломки советских танков. Крестьяне вспахивают землю клочками вокруг железок. – Он сделал паузу и с явным удовольствием добавил: – Американских железок там тоже хватает.
Аднан бросил взгляд в зеркало заднего вида. Не очень-то приятно слышать сзади клацанье затвора, пусть даже автомат в руках мусульманина. Иранцу он тоже доверял не до конца. Родился Аднан в Саудовской Аравии, но еще ребенком оказался в Ираке. И сражался за Ирак в этой ужасной войне, не испытывая к Ирану ничего, кроме враждебности. Кроме того, Мухаммед аль-Завахири был вовсе и не арабом, а персом. Это дополнительное обстоятельство усиливало недоверие аль-Рими.
Мухаммед тем временем прекратил болтать по телефону и отколупнул комок грязи, прилипший к его ковбойскому сапогу американского производства. Взглянув на свои непомерно дорогие часы, он откинулся на спинку сиденья, улыбнулся и закурил, сказав еще что-то на фарси. Хан рассмеялся. От него разило луком.
Аднан крепче стиснул баранку. Он никогда не отличался легкомыслием, и его раздражала та несерьезность, с которой иранец относится к их важному делу. И опять этот стрекот над головой! Аднан снова выглянул в окно.
На этот раз Мухаммед тоже что-то услышал. Он опустил стекло, высунул голову и взглянул в темное небо. Заметив там красное пятнышко, он пролаял Аднану: «Быстрее!» Тот согласно кивнул и надавил на газ. Двое на заднем сиденье щелкнули ремнями безопасности.
«Шевроле» мчался по извилистой дороге с такой скоростью, что на крутых поворотах пассажирам приходилось обеими руками цепляться за скобы над окнами. Однако даже самый скоростной автомобиль, да еще ночью, на серпантине, вряд ли способен опередить вертолет.
Мухаммед – снова на фарси – приказал Аднану остановиться. Уйдя в густую тень, Аднан остановил машину. Надо было выяснить, что это за птица. Продолжая вести разговор на фарси, Мухаммед спросил:
– Возможно, это дорожная авария, Аднан? Медики?
Аднан в ответ лишь пожал плечами. Он неважно говорил на фарси, и многие тонкости языка от него ускользали. Но чтобы уловить тревогу в голосе попутчика, не нужно было быть лингвистом. Они вышли из машины и замерли в ожидании. Хан повернул ствол автомата в небо, Аднан извлек из кобуры пистолет.
Мухаммед ограничился тем, что обратил лицо вверх, судорожно сжимая в руке мобильник. В первый момент им показалось, что геликоптер проследовал дальше, но тут же вершины деревьев над их головами прорезал луч прожектора.
– Черт! – не сдержался Мухаммед, на сей раз по-английски, и кивком головы отправил Аднана в разведку.
Пригнувшись, тот добежал до места, где кончалась линия деревьев, и увидел, что «вертушка» зависла приблизительно в шестидесяти футах от земли. Аднан вернулся к спутникам и доложил обстановку:
– Кажется, они высматривают место для приземления!
– А ручного гранатомета у нас не найдется? – быстро спросил Мухаммед. Голос его слегка дрожал – он всегда выступал в роли мозгового центра подобных операций, но ему никогда не приходилось бывать в шкуре полевых бойцов. Они, как известно, не только убивают, но и нередко гибнут сами.
– Мы не думали, что этой ночью нам может понадобиться реактивный гранатомет, – отрицательно качнул головой Аднан.
– Черт! – повторил Мухаммед и продолжил шипящим шепотом: – Слышите? Садится!
Вершины деревьев пригнулись под потоками воздуха от винта вертолета.
– Он двухместный, – сказал Аднан, – а нас трое. – Посмотрев на предводителя, он решительно продолжил: – Доставай пистолет, Мухаммед, и готовься пустить его в дело. Если нам придется уйти в мир иной, мы прихватим с собой пару американцев.
