Победа под Веной принесла польским вооруженным силам славу в Европе, оставив в народном сознании не менее глубокий след, чем Грюнвальдская битва. До сегодняшнего дня у нас сохранилась память об этом славном сражении, в особенности когда мы рассматриваем в музеях богатые собрания произведений искусства Востока, в основном являющиеся трофеями польских войск под Веной. Многочисленные туристы, посещающие столицу Австрии, также время от времени наталкиваются на следы памятной битвы, когда, полные впечатлений от достопримечательностей города, задерживаются на минуту в небольшом костеле Св. Иосифа в Каленберге, откуда Ян III Собеский руководил когда-то войсками союзников.
Многие польские историки и литераторы писали на тему венской битвы, множество своих картин посвятили ей художники и скульпторы. Ничего удивительного! Ведь эта битва на целые столетия предопределила судьбы Центральной и Восточной Европы. Она положила начало упадку мощнейшей Османской империи, внесла свой вклад в освобождение балканских народов из турецкого рабства, открыла дорогу для усиления мощи государства Габсбургов, быстро выдвигавшегося на роль ведущего в Европе. Создала также условия для укрепления позиций России на Черном море.
Победа под Веной была последним большим успехом шедшей к упадку шляхетской Речи Посполитой, которая, правда, благодаря этой победе вернула себе Украину и Подолье, захваченные в 1672 году Турцией, однако была уже не в состоянии добиться большего и не сумела расширить свое влияние на Балканах, о чем издавна мечтали польские короли и выдающиеся государственные деятели. В последующие годы упадка и оккупации память о Вене будет вдохновлять народ Речи Посполитой на борьбу с поработителями, а фигура Яна III станет символом рыцарских достоинств поляков.
Многие годы жители Австрии сохраняли память о своих освободителях, а власти Вены и сейчас не забыли о славной роли польских войск в битве.
«КОНЮШНИ СУЛТАНА ДОЛЖНЫ БЫТЬ В РИМЕ!»
«Светлейший Падишах-гази (т.е. султан), который эту зиму (1681/1682) провел в Адрианополе, решил, что весной будущего года совершит собственной монаршей персоной поход на немецкого императора, так как на прилегающих к мусульманскому государству территориях он понастроил замков и «полянок» (небольших деревянных крепостей. — Л.П.), а также сеял хаос, беспрестанно убивая тамошнее население и грабя его имущество, — писал>{1} турецкий хронист Силахдар-Мехмед-ага. — Тогда в четверг второго месяца шабуна (6 августа. — Л.П.) под предводительством высших государственных сановников были вынесены и водружены перед Вратами Счастья[1] славные султанские бунчуки[2].
Решение о начале войны против Австрии не было для Европы неожиданностью. Уже с середины XVII века в политике Турции по отношению к соседям возросли агрессивные тенденции. После нескольких лет анархии и внутреннего распада государства во времена правления больного и бездарного Ибрагима I (1640— 1648) наступил период стабилизации центральной власти при правлении султанши Турхан, управлявшей страной от имени малолетнего Мехмеда IV, позже названого Avci, что означает «Охотник» (правил в 1648— 1687 гг.).
В 1656 году она назначила на пост великого визиря 75-летнего албанца Мехмед-пашу Кёпрюлю, хотя и простого происхождения, но славившегося своим умом, энергией и опытом. Он добился таких широких полномочий, что фактически получил диктаторскую власть. Мехмед-паша Кёпрюлю упорядочил отношения в армии, восстановил в ней дисциплину, навел порядок в столице, обеспечил безопасность во всем государстве. Осуществил он это с помощью драконовских методов, путем многочисленных экзекуций в среде оппозиционных сановников и вельмож. Это привело к открытому бунту крупных феодалов, привыкших к самоуправству и безнаказанности.
Оппозицию возглавил бейлербей[3] Алеппо (в настоящее время город Халеб на северо-западе Сирии) Абаза-Хасан-паша. Султан не согласился на отстранение от власти всемогущего албанца, а призванный на помощь сын великого визиря Фазиль-Ахмед-паша быстро подавил сопротивление вельмож и поймал их предводителя, который поплатился за это головой.
После смерти Мехмед-паши Кёпрюлю (1661) на пост великого визиря был назначен в соответствии с волеизъявлением отца 27-летний Фазиль-Ахмед-паша, человек весьма образованный и более мягкий, нежели его отец, однако слабохарактерный, что проявилось в склонности к пьянству — это, по-видимому, и явилось причиной его преждевременной смерти в 1676 году. Неэнергичный султан был доволен правлением рода Кёпрюлю, так как фактически избавился от всех серьезных государственных обязательств и мог спокойно заниматься любимым делом — охотой. Поэтому на пост великого визиря он назначил 4 ноября 1676 года свояка Фазиль-Ахмед-паши и его бывшего каймакана (заместителя), а с 1660 года наместника Силистрии[4] Кара-Мустафа-пашу из Мерзифона, небольшого анатолийского местечка. Новый великий визирь имел относительно небольшой военный опыт, так как до этого воевал только под Кандией[5], а в 1674 году руководил походом на Украину.
За время правления визирей из рода Кёпрюлю в стране был наведен порядок и положено начало новой экспансии в Центральной Европе. «Для Мехмеда IV и для визирей из рода Кёпрюлю военный поход должен был стать одновременно панацеей от всех внутренних болячек, удовлетворить постоянные претензии наемных войск (скорее, вербованных. —
