Сидя за письменным столом, маленькая девочка держала в руках черный карандаш, вырисовывая на белоснежном листе узоры. Она безумно любила рисовать, забывая про весь внешний мир, погружалась в водоворот собственных инстинктов. Всё вокруг меркло, кроме белоснежного листа и черного грифа. Ей было всего девять лет, но каждый свой рисунок она обдумывала с точностью и знала наперед, что будет рисовать. В каждой её картине был закрытый для людских глаз смысл. Она не рисовала цветов, радуг, единорогов. Её рисунки больше напоминали что-то серое и невзрачное, и только она одна знала тайну каждого. Это приносило внутренний восторг и тревогу. Порой, её рука жила отдельной жизнью. Зачастую, она понимала что нарисовала, только когда рука отпускала карандаш, а черные, как ночь глаза, сосредотачивались на рисунке.
Сейчас перед её взором был лабиринт. В нем был всего лишь один выход, но девочка по центру, явно об этом не догадывалась. Повертев в руках лист, Варя нахмурила брови и закусила губу. Это был первый рисунок, который не поддавался её толкованию. У этой девочки всегда было нестандартное мышление, и даже в банальных вещах, она умела найти логическое применение.
Деревянная дверь открылась, впуская в помещение стройную женщину, с невероятно длинными черными волосами. Она ласково погладила слегка выпирающий животик, и подошла к дочери.
— Как дела, милая? — взгляд матери упал на рисунок, и точно так же, как и Варя, пару минут назад, женщина нахмурила тонкие черные брови.
— Хорошо. Я рисую. Тебе нравится? — лохматая макушка с короткими русыми волосами, повернулась к матери.
— А что это такое?
— А я не знаю, но красиво ведь, правда? — Мария привыкла к рисункам Вари. На стенах светло-салатовых обоев были прилеплены альбомные листы. Это было сложно назвать рисунками. Варя не рисовала ничем, кроме черного карандаша. На картинках были геометрические фигуры, люди, карты, неизвестные маршруты. Варя никому не говорила что это такое, но Мария могла слегка различать знакомые улицы, силуэты людей из соседних подъездов.
— Да, милая, очень красиво. — девочка широко улыбнулась, поворачиваясь к письменному столу.
— Тебе не кажется что уже поздно, пора ложиться спать. — женщина мягко забрала у неё из рук новый лист, и выключила настольную лампу, дёрнув ту за маленькую цепочку.
— Я не хочу спать.
— Завтра рано утром в школу, ты и так с трудом открываешь свои глазки по утрам. — Мария бросила взгляд на руки дочери, которые были в черных разводах от карандаша.
— Посмотри на свои руки, ну что за свинюшка?
Помогая встать со стула своей дочери, Мария повела ребенка в ванну. У них была небольшая квартирка в небогатом районе маленького города. Отец Вари был дальнобойщиком, и девочка редко виделась с ним, а вот с матерью отношения всегда были теплыми и приветливыми. Мария совсем недавно открыла маленькую булочную, неподалеку от школы Вари, которая уже пользовался популярностью у местных жителей. Их жизнь протекала медленно и беззаботно. Сейчас Мария была на пятом месяце беременности, и Варя с трепетом ждала, когда сможет увидеть своего младшего братика.
Поставив голубого цвета табурет к раковине так, чтобы Варя смогла дотянуться до крана, Мария отправилась за чистым полотенцем. Девочка взяла белоснежный кусок мыла в руки и тщательно принялась намыливать ладони, хлопая мыльными руками пузыри. Белая футболка покрылась мокрыми разводами, синие шортики были насквозь сырыми. Когда Мария зашла в ванну, то не удивилась такой картине.
— Ну что свинюшка, ещё больше замарала себя? — большими карими глазами, девочка внимательно осмотрела свое хрупкое тело, наморщив лобик. Мария принялась вытирать маленькие ладошки и личико дочери. Несмотря на то, что Варя никогда не была шабутным ребенком, она всё же могла творить детские, наивные глупости.
— Мам, а ты купишь мне карандаши? Я вчера видела такие красивые в магазине. — женщина ослепительно улыбнулась. Как можно отказать этому ангелу воплоти?
— Конечно. Думаю завтра, после школы мы зайдем в магазин, а сейчас нужно ложиться спать. — было забавно наблюдать, как девочка с умным видом кивнула и направилась прямиком в свою спальню.
Занавесив окна, Мария поцеловала дочь в лоб, и пожелала приятных сновидений. С любовью погладив свой животик, она направилась в спальню, где только стоило закрыть глаза, и мысли сразу растворились, уступая место царству снов.
Это было совершенно обычное утро пятницы. Ничего в их старом запланированном маршруте не менялось, и не должно было бы поменяться. Как всегда Мария будила ребенка, а тот упорно продолжал спать, пока сам не решал, что прогуливать — не хорошо. Завтрак, короткая дорога до школы, привычный поцелуй на прощание и пожелание удачного дня. Мария со спокойной совестью могла отправиться на работу, вот только ноющее чувство в груди не давало ей покоя. Списав все невзгоды на беременность и чрезмерную эмоциональность, она продолжила спокойно разбираться с бухгалтерией магазинчика.
