— Бабушка, благородный металл, шесть букв, начинается с «з»? Знаешь? — выкрикивал Женька из комнаты. — А самое твердое на земле вещество? Баб, ты слышишь? — снова спрашивал Женька. — Благородный металл, шесть букв?
Бабушка, как всегда, молчала.
Разгадывая кроссворды, Женька постоянно, не надеясь ни на что, приставал к бабушке. Во-первых, она всегда дома. Во-вторых, бабушка в семье — авторитет. Она хоть и бабушка, а ученая, со степенью.
— Баб! — выкрикнул Женька последний раз и отправился в семейную библиотеку. Библиотека в папиной комнате. Стеллажи с книгами до самого потолка. Отыскивая энциклопедию, Женька натолкнулся на книгу с загадочным названием «Спелеология», что означает «Пещероведение». И зачитался.
— Ты опять здесь, Евгений-гений, везделаз-лазейкин? — в дверях стояла бабушка. — Врач что сказал? Постельный режим. И не возражай!
— А благородный металл, шесть букв, на «з»?
— Золото, — проворчала бабушка. — А самое твердое на земле вещество — алмаз. Успокойся и марш в постель.
От нечего делать, лежа на кровати, Женька стал рассматривать висящую на стене картину. На ней были нарисованы высокие скалистые горы, отвесные скалы. А над ними — огромное яркое солнце. Вдали виднелась синяя полоска моря. На переднем плане, среди камней — расщелина, поросшая мхом и кустарником.
— Пещера, — прошептал Женька, пристально всматриваясь в нарисованное. И вдруг увидел паука-крестовика с белесым перекрещивающимся узором на спинке. Паук бегал по паутине, заделывая вход в пещеру. Рядом летала крохотная мушка с красивым золотистым оттенком.
— Ж-ж-ж-ж-ж-жу, — жужжала мушка. — Ж-ж-жут-ко леж-жать. Надо, Женя, беж-ж-жать. Ж-ж-же-ла-ешь, Ж-ж-же-ня Ж-ж-жуков?!
— Жуков? Это же я! — удивился Женька. — Эй, Золотуха, а ты почем знаешь, что я — Жуков Женя?
— Надо беж-жать, Же-ня! Беж-жа-ть, Ж-жу-ков! — жужжала Золотуха.
Женька подался вперед. Вход в скале увеличился почти вдвое. Женька приблизился еще и оказался в пещере. Паук, превратившись в большого, что и бабушкиной шляпой не покроешь, тарантула, бегал по стене, распугивая летучих мышей. В полумраке мыши с писком носились вокруг, однако успевая выруливать перед самым Женькиным носом.
— Фу ты, нечисть! — возмутился Женька. Он пригнулся и сел на большой плоский камень. Под камнем кто-то, причмокивая, шлепал губами.
«Не раздавил ли я кого? » — подумал Женька и неожиданно для себя задумался.
— Жуков, зачем Жабке-Лапке лапку отдавил? — раздался рядом голос.
— Что? — изумился Жуков. — Какой еще Жабке-Лапке?
— Жабкиной, — недовольно фыркнул кто-то и снова зашлепал губами.
— Ох-хо-хо! — вздохнул под Женькой большой плоский камень. — Долго думаешь, Жуков!
— Что? — подскочил Женька. — И ты разговариваешь?
— Нет, я больше молчу. Я больше думаю. Я ведь камень задумчивости.
— А я, представьте себе, — пробасил камень, что лежал рядышком, — я более решительный. Я — камень решительности. Сядь на меня! Садись, Жуков, не бойся! Вот так, — решительно продолжал камень, когда Женька на него уселся. — Что в себе чувствуешь?
— Желание что-то сделать, — сказал Женька. Он резко поднялся, решительно обошел пещеру и обнаружил круглое озерко.
— Я — Шептун-озеро, — прошептало озерко. — Опусти в меня руки.
Не задумываясь, Женька погрузил обе руки по локоть в воду. Из озерка выбежали три речки.
— Мы — сестрицы-Водяницы, — зажурчали в три голоса подземные речки. — Я — Темная. Я — Мутная. Я — Светлая.
Шептун-озеро прошептало:
— Коль друзей себе найдешь, в царства земные попадешь. Жуков, хочешь знать тайны, тайны земли?
— Хочу! — быстро ответил Женька. — А что надо делать? — Но сколько ни прислушивался Женька, Шептун-озеро шептало одно и тоже:
— Коль друзей себе найдешь, попадешь. Найдешь, попадешь...
Женька оглянулся по сторонам. Кроме паука-крестовика да бесчисленного количества летучих мышей, н пещере никого не было.
— Друзей у меня много, — громко сказал Женька, — но к ним нельзя. У меня, сказал врач, начинается ветрянка.
— Найдешь, попадешь... Найдешь, попадешь... — шептало озеро.
В одном углу пещеры Женька обнаружил кусок гнилого дерева. В Женькиных руках гнилушка вдруг ярко засветилась. На глиняном полу он увидел разбросанные продолговатые раковины-перловицы. Среди них — скрученную раковину прудовика. Пройдя несколько шагов, обнаружил еще одну, похожую на раковину виноградной улитки.
— Вот и все богатства пещеры, — вздохнул Жуков, поглядывая на находки.
— А друзья разве не богатства?
Женька удивился. Раковина прудовика высоко подпрыгнула, превратилась в румяного крепыша со смешным рыжим хохолком на голове.
— Давай знакомиться! — протянул пухлую ручку мальчишка. — Я — Задира Первый.
— А тебя как зовут? — Кто-то с другой стороны дергал Женьку за спортивные брюки.
— Неуступиха, успеешь! — возмутился Задира Первый, отталкивая худенькую вертлявую девчонку с тремя разноцветными бантиками на трех разноцветных косичках.
— Успею, Задирчик, успею! — поджала губки девчонка, продолжая наступать на Женьку.
— Я — Женька, Жуков... Ученик 5-го «А» класса, — представился Женька.
— Неуступиха! — подала ручку девчонка. — А это наша общая знакомая. — Из-за камушка, помахивая в разные стороны хвостом, вышел узкий пушистый зверек.
