Мюррей Лейнстер
Устройство и его дубль
Murray Leinster • The Gadget Had a Ghost • Thrilling Wonder Stories, June 1952 • Перевод с английского: И. Тетерина
I
Стамбул принадлежал ему вместе с приглушенным городским шумом — ревом машин и многочисленных осликов, гнусавыми криками торговцев и далеким гулом реактивного самолета где-то высоко в небе. Этот гул проникал через окна в квартиру Коглена. Уже стемнело. Коглен только что вернулся из Американского колледжа, где преподавал физику. Он откинулся на спинку кресла и ждал. Этим вечером он должен был еще встретиться с Лори в отеле «Петра» на улице с немыслимым названием Гран-рю де Петра, и у него почти не оставалось времени, но нежданные гости, которых он застал у себя дома, заинтриговали его. Француз Дюваль, изнуренный и изнемогающий от нетерпения, и лейтенант Галиль, невозмутимый, сдержанный и внушительный в своем мундире офицера стамбульской полиции. Галиль с безупречной учтивостью представился и сообщил, что они с месье Дювалем пришли задать вопрос, ответ на который может дать лишь мистер Коглен из Американского колледжа.
Сейчас они сидели у Коглена в гостиной. В руках оба держали бокалы с прохладительными напитками, не предложить которые было бы невежливо. Коглен ждал.
— Боюсь, мистер Коглен, — дернув щекой, начал лейтенант Галиль, — вы примете нас за сумасшедших.
Дюваль одним глотком осушил бокал и горько сказал:
— Разумеется, я сошел с ума! Иначе и быть не может!
Коглен вскинул рыжеватую бровь. Турок пожал плечами.
— Вот о чем мы хотели бы вас спросить, мистер Коглен: вы, случайно, не бывали в двенадцатом столетии?
Коглен вежливо улыбнулся. Дюваль досадливо махнул рукой.
— Пардон, мистер Коглен! Прошу прощения за такой дурацкий вопрос. Но это действительно очень серьезно!
На этот раз Коглен ухмыльнулся.
— Тогда мой ответ — нет. В последнее время — нет. Вам, очевидно, известно, что я преподаю физику в колледже. Прослушав мой курс, выпускники могут заставить электроны плясать под свою дудку, если можно так выразиться, а наиболее усердные способны даже проникнуть в частную жизнь нейтронов. Но трюки с четвертым измерением — вы, я полагаю, намекаете на путешествия во времени — это не по моей части.
Лейтенант Галиль вздохнул и принялся разворачивать объемистый сверток, который держал на коленях. Внутри оказалась книга. Большая, дюйма четыре в толщину, с пергаментными страницами. В основательном кожаном переплете, украшенном резными медальонами из слоновой кости, — таком старом, что кожа кое-где растрескалась. Коглен узнал этот стиль. Это были слегка пострадавшие от времени византийские камеи, выполненные в манере той поры, когда Константинополь еще не превратился в Истанбул.
— Это ранняя копия книги под названием «Алексиада», которая была написана принцессой Анной Комниной, — пояснил Галиль. — Она жила в двенадцатом столетии, о котором я уже упоминал. Не будете так добры взглянуть, мистер Коглен?
Он с величайшей осторожностью раскрыл фолиант и передал его Коглену. Толстые пожелтевшие страницы покрывали тяжеловесные греческие письмена, без заглавных букв, пробелов между словами, знаков препинания и разделения на абзацы. Именно так и выглядели книжные тексты в те времена, когда их только-только перестали записывать на длинные полосы пергамента и скатывать в свитки. Коглен с любопытством оглядел их.
— Вы, случайно, не знаете греческий? — с надеждой спросил турок.
Коглен покачал головой. Полицейский сник. Коглен принялся переворачивать страницы. Самая первая из них странно топорщилась. По краям ее коричневели потрескавшиеся пятна клея, свидетельствовавшие о том, что когда-то страницу приклеили к обложке, а недавно снова отклеили. Теперь верхнюю половину этого потайного листа прикрывал пустой бланк Управления стамбульской полиции, прикрепленный самыми что ни на есть современными металлическими скрепками. Под ним, в нижней части листа, красовались пять темных клякс, которые показались Коглену смутно знакомыми. Четыре в ряд, а под ними еще одна, побольше. Лейтенант Галиль протянул ему карманную лупу.
— Не взглянете? — спросил он.
Коглен так и сделал. Мгновение спустя он вскинул голову.
— Отпечатки пальцев, — констатировал он. — И что из того? Дюваль вскочил и принялся мерить комнату шагами, как будто его снедало нетерпение. Лейтенант Галиль тяжело вздохнул.
— То, что я сейчас скажу, настоящее безумие, — сокрушенно сказал он. — Месье Дюваль наткнулся на эту книгу в Национальной библиотеке в Париже. Она находилась во владении библиотеки больше сотни лет. До этого она принадлежала графам де Юис, которые в шестнадцатом веке покровительствовали человеку, известному как Нострадамус. Но сама книга — двенадцатого столетия. Написана и переплетена в Византии. В Национальной библиотеке месье Дюваль заметил в ней аккуратно приклеенный лист. Он снял его. Там обнаружились эти отпечатки пальцев и… и еще одна надпись.
— Весьма любопытно, — произнес Коглен, думая о том, что если он не хочет опоздать на ужин с Лори и ее отцом, то пора выходить из дому.
— Разумеется, — продолжал полицейский, — месье Дюваль заподозрил подделку. Он провел сначала химический, затем спектрографический анализ чернил. Но сомнений быть не могло. Отпечатки пальцев были сделаны на еще новой книге. Повторюсь, это не подлежит сомнениям!
