Айра Уайз
Ущемленная гордость
Жители Монтеграно, небольшого итальянского селения, раскинувшегося в живописной долине на границе двух провинций, с нетерпением ждали рождения наследника в семье барона Джакомо ди Фонсека.
Во-первых, это ожидание вносило определенное разнообразие в их монотонную, небогатую событиями жизнь, и, во-вторых, появление наследника одного из старинных итальянских родов обещало дармовую выпивку и всеобщее веселье.
Столетия два назад вилла ди Фонсека, больше напоминающая величественный замок, была окружена полями и мелкими хозяйственными постройками. Такие фермы-виллы ввел в моду знаменитый итальянский архитектор эпохи позднего Возрождения Андреа Палладио.
Теперь на красивой вилле обитали потомки барона, который ее построил. Частично сохранилась и старая планировка полей, и селение Монтеграно, в котором жили фермеры – правнуки крестьян, работавших на семью ди Фонсека.
Надеждам фермеров на угощение не суждено было сбыться. Сын у барона родился, но праздника по поводу этого радостного события не последовало.
Более того, когда жителям Монтеграно случалось видеть молодого барона, он неизменно находился в мрачном, подавленном настроении. Постепенно они привыкли к хмурому, замкнутому лицу Джакомо и перестали обращать на это внимание.
Жизнь шла своим чередом. Фермеры продолжали заниматься садоводством и выращивать овощи. Сын барона рос, а Джакомо старел.
Дайана нервно расхаживала по элегантно меблированному номеру роскошного «Эсельсиора», периодически поглядывая на изящные наручные часики. За окном уже стемнело, а отца все не было. Он обещал вернуться в семь, сейчас уже четверть десятого. «Пройдусь немного перед ужином, – сказал он, – посмотрю, изменилось ли что-нибудь в Портофино с тех пор, как мы были здесь в последний раз».
Отец очень любил этот знаменитый итальянский курорт. Когда-то они проводили здесь почти каждое лето, поэтому Дайана понимала его желание прогуляться по знакомым местам, как бы заново открывая для себя этот один из красивейших уголков земли. Единственное, что ее возмутило, – это категоричный отказ отца взять ее с собой.
– Перестань, Дайана, – недовольно проворчал маркиз Макдауэл на возражения дочери. – Ты слишком опекаешь меня. Я ведь обещал вести себя прилично. Нельзя быть такой недоверчивой по отношению к собственному отцу.
И вот к чему привела эта глупая доверчивость! Отец неизвестно где, а она вся на нервах.
Лишь бы он снова не сорвался! – молила Дайана Бога. Перед поездкой отец очень настойчиво убеждал ее, что давно избавился от своей пагубной страсти, поэтому сейчас ей трудно было представить, что он снова обманул ее.
Где же он, в таком случае? – с коварным ехидством прошептал ее внутренний голос. Он «гуляет» уже более трех часов, а ты ведь знаешь, на что он способен, если оставить его надолго без присмотра.
– О черт! – пробормотала Дайана и, схватив вечернюю сумочку, направилась к двери.
Если только она обнаружит, что отец улизнул под благовидным предлогом только для того, чтобы удовлетворить свою дьявольскую страсть, она никогда не простит ему этого! Дайана сердито ткнула пальцем в кнопку вызова лифта и стала ждать. Дела их и так из рук вон плохи, а отец снова принялся за старое. Внутри у нее все кипело от ярости, к которой примешивалась горечь поражения.
Финансовые дела семьи обстояли не просто плохо – они были в ужасном состоянии, иначе ноги бы Дианы в Италии не было. И отец прекрасно об этом знал! Он знал, как Дайана ненавидела это место, как страдала при одном упоминании о Портофино.
Семь лет прошло с тех пор, как они были здесь в последний раз. Дайана отчетливо помнила тот день, когда они, униженные и подавленные, вынуждены были покинуть курорт, дав себе клятву больше никогда не приезжать сюда.
И на тебе, они снова здесь и даже сняли номер в том же отеле! И она опять, как и раньше, идет искать своего отца там, куда, будь ее воля, никогда в жизни не пошла бы добровольно!
Это проклятое место называлось казино. Дайана хорошо представляла, что мог натворить ее отец за то время, что его не было в номере.
Она вошла в кабину лифта и нажала на кнопку первого этажа. За эти два-три часа он мог просадить тысячи фунтов. А дай ему ночь, он с радостью спустит все, вплоть до рубашки! Как это уже было – в прошлый раз. Внезапно почувствовав дурноту, Дайана прислонилась спиной к стенке лифта. Двери кабины начали закрываться. В последнюю секунду чья-то рука просунулась в щель и раздвинула закрывающиеся половины. Дайана быстро выпрямилась, когда в кабину, можно сказать, протиснулся высокий темноволосый мужчина в элегантном вечернем костюме.
