Хуже, чем хуже некуда.
Внимание!
Инструкции, данные между строк в этой книге, не представляют ни малейшей опасности для любого, кто является человеком, только человеком, и никем, кроме человека. Всех остальных мутангелов, а особенно инфилоперов (даже если они не помнят, кто они такие, и считают себя обыкновенными людьми), Мебби Клейн просит при прочтении соблюдать все необходимые меры предосторожности. Помните, что человек отвечает только за свою жизнь, а мутангелы в ответе за всё происходящее.
Везде далее: Диди = дополнительная информация для инфилоперов.
Он проснулся на лугу, заросшем пряными вы сокими травами. Травы не кусались – это он знал.
На Земле-4 стояло раннее летнее утро спокойного тридцать две тысячи пятого года от Великого Начала – этого он не знал. Пока не знал. Ему надо было поесть, определиться во времени и пространстве и вспомнить о том, что он, Ризенгри Шортэндлонг, теперь снова, еще раз – Вениамин Бесов, новоиспеченный ученик седьмого «А» класса обычной средней школы одного маленького милого городка. Городка, в котором все не так. Городка, в котором живет, почти наверняка ничего не помня о своих прошлых жизнях, его лучший друг Дюшка Клюшкин.
В этом мире Дюшка мог быть вовсе не Дюшкой. Он мог быть Петей, подсолнухом Гошей, младенцем Сашей, престарелой Алевтиной Петровной с выпадающей искусственной челюстью или хроническим алкоголиком Салютом Иванычем. Ризу предстояло вычислить его из двадцати пяти тысяч человек, проживающих в городе. Таково было задание ангелов. Странное задание. Непонятное, как и все, что творили ангелы. Для обычного человека такая задача была бы просто невыполнимой. Но Ризи Шортэндлонг был супермутант. И все его способности были при нем. И о своих прошлых жизнях он помнил. И к тому же ангелы не предоставили ему никакого выбора.
Ризенгри сел, сладко потянулся было, и вдруг его прошибло холодным потом – о ужас, у него ведь теперь нет ног! Ведь его общение с таинственным Стариком окончилось тем, что… Ризи глянул вниз. Нет, – тьфу ты, в самом деле! – ноги были на своем привычном месте, целые и невредимые. Правда, они были обуты в нечто невероятно странное: спереди вроде как сандалии, а сзади – ну тапочки тапочками. И носки конкретно порванные. А, нет, не порванные. Это фасон такой: пальцы наружу и пятка, но не вся, а только с внешней стороны. К верхней части носков была пришпандорена бахрома с узелками разных размеров. Риз чертыхнулся и продолжил осмотр себя, постепенно обалдевая все больше и больше. В принципе его костюм был прост и состоял из длинных шорт и короткой майки. Но шорты были такие широкие, что ничем почти не отличались от юбки клеш. А маечка – узенькая, неудобная, в обтяжку, даже пупок не закрывающая. Кстати, вместо пупка у Риза был ровный маленький шрам, украшенный крошечными стразами. «М-да, – подумал Ризенгри, – идиотизм полный, но, если учесть, что я чуть было вообще не исчез…» Он прицокнул языком и огляделся по сторонам.
Солнце стояло в зените. В воздухе было растворено невероятное множество неизвестных Ризу запахов. А такого количества растительности одновременно ему вообще никогда раньше не приходилось видеть. Цветы и травы по меньшей мере десяти разных видов мирно переплетались друг с другом, не дрались, не кусались, не стремились отодрать конкурента от кормушки – единой корневой системы… «Спят они все, что ли?» – с удивлением подумал Ризи. Сам он тоже, оказывается, спал прямо на траве. На его прежней Земле ни одному ребенку даже в голову не пришло бы улечься на живую траву и вырубиться! Но в этой реальности, очевидно, никакой опасности не было. Ризенгри встал, отряхнул одежду и оглядел окрестности с новой высоты. Вдали, на пригорке, виднелось некое подобие города. Откуда-то из глубин подсознания Ризи откопал расплавившуюся от зноя информацию о том, что городок этот небольшой, что он живет в нем на улице Памяти Семи Вод и что в их подъезде с сегодняшнего дня – новая консьержка. И еще – он должен найти Дюшку, и тогда… Неизвестно, что именно тогда произойдет, только все тогда будет хорошо. Риз еще раз полюбовался на свои тапочки, убедился в том, что на примятой траве не осталось никаких вещей, которые могли бы ему принадлежать, и пошел в сторону города, пытаясь вспомнить еще что-нибудь полезное.
«Что-нибудь», в общем-то, вспоминалось. То возникал, как наяву, образ Маши Малининой из школы для особо одаренных. То выплывал из памяти мутант в метро, которого Риз испепелил ради пальто с меткой. То Дед-Старик, сидящий на краешке унитаза в клюшкинской ванной. То биореактор с кнопкой «С» и дурацким руководством для желающих превратиться в мутанты. То могила в ромашках. То Новый год с бабой Никой в виде елки. Воспоминаний было не слишком много, но они были, и Риз радовался тому, что он жив, что он по-прежнему супермутант, которому не стерли память и позволили очутиться в том мире, где Дюшка. Исходя из всего этого, у Риза теперь было двойственное отношение к ангелам: он не знал, считать их все-таки хорошими или плохими? Решая эту сложную философскую проблему, Ризенгри Шортэндлонг вошел в город.
