Пароход медленно и плавно совершал свой путь по волнующемуся, шумному морю. Седые волны пенились, разбиваясь о борт огромного судна. Ветер крепчал с каждой минутой. На западе грозно хмурилось свинцовое небо. От шума ветра, от рокота волн и тяжелого пыхтения машины кругом стоял сплошной гул, точно какой-то бурный концерт.
Два мальчика, одетые в одинаковые матросские куртки, с такими же фуражками на головах, то и дело шныряли по верхней и нижней палубам парохода и карабкались на капитанский мостик.
— Что, будет буря? — скорее с любопытством, нежели с тревогой, спрашивали они поминутно каждого попадавшегося им навстречу матроса.
Капитан неподвижно стоял у себя на мостике и пристально смотрел вдаль, на волновавшееся море и клубившиеся низко над водой облака.
— Быть к ночи буре! — коротко бросил он стоявшему подле него боцману.
Как ни тихо были произнесены эти слова, они долетели до слуха обоих маленьких пассажиров.
— Будет буря, ты слышал, Коля? Неправда ли, весело? — произнес шепотом смуглый и черненький, как жук, с черными же и бойкими глазками, мальчуган лет девяти.
— Ничего нет веселого в этом! — ответил ему старший брат, Коля, такой же черненький и смуглый одиннадцатилетний мальчик. — Я, наоборот, боюсь, что мама и Нуся испугаются бури, если они проснутся среди ночи!
— Ну, вот! Так и испугаются сейчас! Ты лучше сознайся: сам боишься бури. Трусишка! — И черные, бойкие глазенки вызывающе глянули на брата.
— Ты говоришь вздор, Леня. Ты же знаешь, — боялся ли я чего-нибудь до сих пор? Разве меня могли когда-нибудь назвать трусом? Нет! Сейчас, правда, боюсь, но не за себя, а за маму и Нусю. Нуся так действительно трусиха.
Но Леня уже не слушал брата; все его внимание было обращено в сторону.
— Ты это куда смотришь? — не без любопытства обратился Коля к брату, который не спускал глаз с отдаленного угла палубы, где помещались пассажиры третьего класса.
— Я смотрю на девочку, которую мы с тобой видели после обеда. Бедняжка, она очень легко одета и, если будет буря, то ей плохо придется на палубе.
— Но почему бы ей не укрыться в каюте?
— Потому что там все места переполнены, разве ты не видел? Знаешь что, Коля, побежим-ка скорее к маме, пусть разрешит пригласить эту девочку в нашу каюту. Ведь, я думаю, она такая маленькая и тихая и не помешает никому из нас.
И черные глаза Лени с мягким, добрым выражением снова обратились в ту сторону палубы, где между ящиками и мешками ютилась маленькая плохо одетая девочка.
— Прекрасно, прекрасно придумано. Бежим, бежим к маме…
И бойкий, резвый Леня помчался стрелой по направлению к каютам первого класса, где в одной из них помещались они, их мама и сестра. Старший брат поспешил за ним.
Глава II
Девочка на палубе
— Мамочка! Мамулечка! Мамуленька! Мы к тебе с просьбой, с большой просьбой. Капитан говорит, что будет буря… Понимаешь? К ночи непременно разыграется… А на открытой палубе третьего класса едет девочка…
— Очень маленькая девочка и одна-одинешенька… — вставляет Коля.
— Ну, да, одна… И мы хотим, мы просим тебя позвать ее к нам, потому что…
— Она может простудиться…
— Ах, мамочка, как это ужасно! Ты слышала? Девочка может простудиться! — присоединяется к голосам мальчиков еще один звонкий голосок, и с подушки пароходной койки поднимается каштановая годовка, а светло-серые глаза, такие же, как у Коли, испуганно обводят присутствующих.
Это говорила Нуся, сестра мальчиков, премиленькая девочка лет восьми.
Лариса Павловна, мать детей, внимательно выслушала все, что они ей говорили.
— Маленькая девочка? Ждут бури? А эта девочка едет на открытой палубе? Ну, конечно, конечно, приведите ее сюда. Пусть отогреется и отдохнет у нас, — с улыбкой глядя на мальчиков, весело ответила Лариса Павловна.
Едва только успела кончить она, как те уже наперегонки ринулись вон из каюты.
— Мы приведем ее сейчас! Приведем сейчас, мамуленька, — раздались издали их оживленные голоса.
Лариса Павловна, мать Коли, Лени и Нуси, едет к мужу, Сергею Сергеевичу Баратову. Он служит с недавних пор в Финляндии. Переехал он туда один в то время, как Лариса Павловна с детьми проводила время в Швейцарии, где Лариса Павловна, слабая здоровьем, лечилась несколько месяцев. Теперь, оправившись от недуга, она со всей семьей решила жить на небольшой даче в сорока верстах от главного города Финляндии — Гельсингфорса, где служит Сергей Сергеевич.
Кроме Коли, Лени, Нуси и их матери, находится в каюте еще одно лицо. Это Фанни; молоденькая пятнадцатилетняя финка. Она у Баратовых не то няня, не то бонна. Фанни помогает Ларисе Павловне присматривать за детьми.
Воспитывает же мальчиков гувернер-швейцарец, который уже ждет их всех в «Ларином». Так Баратов назвал в честь Ларисы Павловны новую усадьбу, которую он купил недавно в Финляндии. В Гельсингфорсе их встретит Сергей Сергеевич, взявший отпуск на службе, чтобы устроить семью на новом месте, далеко от города.
