Все началось со стука в дверь.
Сейчас от этой мысли он болезненно морщится. Прикрывает глаза, проводит рукой по лицу. Его память полна тяжелых воспоминаний, и воскресить их способна любая мелочь. Наэлектризованный воздух перед грозой, запах свежести после дождя. Он может погрузиться в воспоминания, сидя за столиком напротив очередной девушки или нового коллеги, — все равно люди не задерживаются в его жизни надолго. Поле зрения заволакивают радужные сполохи, как бывает, если долго смотреть на яркий свет.
— Кажется, за дверью кто-то есть, — произнес старческий голос.
Воскресенье, начало одиннадцатого, наверное, они ложились спать.
Дом — еще крепкий тюдоровский особнячок — был рассчитан на любые бедствия, кроме дождя. Сквозь дверной витраж виднелись тазы, в которые капала вода с потолка. Видимо, поэтому стук услышали не сразу. Мальчик снова постучал, отступил от двери и оглядел дом. Великоватый для пожилой супружеской четы, он обладал тем, чего не было в привычных мальчику тесных комнатушках с тонкими стенами. Собственным характером.
По-другому и не могло быть в такой глуши.
Старушка открыла дверь и позвала мужа. Старик был еще дряхлее и с трудом волочил ноги. Он поправил очки на носу и воззрился на дрожащего мальчика. Худого как спичка, бледного, с застывшим взглядом. В насквозь промокшей тонкой футболке и брюках. Супруги оглядели темный двор. Похоже, мальчик пришел один.
Старушка озабоченно наклонилась к нему:
— Что случилось, милок?
Мальчик молча дрожал.
Старушка снова близоруко вгляделась в темноту, потом ласково взяла мальчика за руку, завела в дом и закрыла дверь.
— Совсем озяб, — сказала она мужу, ведя ребенка в гостиную.
Старик запер дверь на засов и пошел за ними, поглядывая на мокрые следы на плиточном полу.
Мальчик был босиком.
— Меня зовут Дот, — представилась старушка. — А это Сай.
Ребенок не ответил. Пожав плечами, Дот нашла одеяло, поставила греться воду. Сай сидел на диване, нервно потирая руки. Из-за темных кругов под глазами мальчик выглядел старше своих семи-восьми лет. Он не глядел по сторонам и вообще, похоже, не замечал ничего вокруг. Просто смотрел куда-то перед собой. Вернулась Дот с грелкой, и Сай ласково погладил жену по руке. Мальчик тут же посмотрел на них, будто впервые видел такой жест.
— Как тебя зовут? — спросила Дот, укрывая мальчика одеялом и подкладывая к его ногам грелку.
Мальчик задрожал еще сильнее. Сжал зубы, чтобы не стучали, и зажмурился.
— Полицию вызовем? — обратилась Дот к мужу.
Тот закивал и поднялся с места, радуясь, что ему нашлось дело.
Дот растирала мальчику лоб и виски. Казалось, у него кровь кипит от жара.
— Дот… — позвал Сай из коридора.
— Иду, — ответила она и вышла из комнаты.
Мальчик неслышно выбрался из-под одеяла и подошел к двери. Щелкнул выключателем, потом еще раз и еще. Выглянул в коридор. Сай и Дот озадаченно смотрели на неработающий телефон. Мальчик на цыпочках прокрался к двери, отодвинул засов, открыл дверь.
Какая-то фигура отделилась от темноты и медленно двинулась к дому. После дождя на небе высыпали звезды — в городе мальчик таких не видел. В их свете стоящий перед ним человек казался тенью — черной, чернее ночи.
— Молодец, — кивнул он мальчику.
Плоское лицо с заостренным подбородком не выдавало никаких эмоций, зато торс с переплетающимися дорожками бугристых мускулов и вен казался средоточием вселенского зла. Правой рукой в перчатке человек покрепче сжал гвоздодер, левой провел по голове мальчика. Около уха рука замерла. Он раскрыл ладонь и протянул мальчику монетку.
— Что надо сказать, Кош?
— Спасибо, Бейтмен. — Мальчик робко взял монетку.
Он опустился на крыльцо, а Бейтмен вошел в дом.
— Вы кто? — послышался голос старика. — Что вам нужно?..
Послышался влажный шлепок, что-то грузно обрушилось на пол.
Старушка пронзительно закричала:
— Не надо! Не…
Снова влажный шлепок, и снова что-то упало на пол. Мальчик расслышал глухой стон. Потом булькающий звук и какое-то слово. Кажется, старушка пыталась позвать мужа. Послышались еще два шага, удар, и все стихло.
Сжав в руке монетку, мальчик вгляделся в темноту. Рот его наполнился слюной, перед глазами замелькали радужные сполохи. Единичные блестки постепенно слились в ревущий огненный поток, будто впереди был яркий свет, а не непроглядная тьма.
