Тюльпанная грусть

Тюльпанная грусть

Рассказ из сборника «Авиамодельный кружок при школе № 6» сост. Макс Фрай

Жанры: Городское фэнтези, Рассказ
Серия: Миры Макса Фрая
Всего страниц: 3
ISBN: 978-5-17-097395-8
Год издания: 2016
Формат: Полный

Тюльпанная грусть читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

© Макс Фрай, текст

© Марина Алеф, иллюстрация на обложку, форзацы, внутренние иллюстрации

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Анна Лихтикман

Тюльпанная грусть



«Наш дядя самых честных правил. И нечестных правил тоже», — шутил мой папа. Наш троюродный дядя, Нир Порталь, и в самом деле правил всех, он был литературным редактором.

Мы тогда и думать не думали, что придется жить с Ниром под одной крышей, но папа внезапно оказался без работы, мы едва сводили концы с концами, и вот вдруг что-то наметилось но далеко от нас — в Хайфе. Первые недели отцу было непонятно, стоит ли там оставаться; платили плохо. Папа уставал от ежедневных поездок в такую даль. Он припарковывал машину у пляжа и ночевал прямо в ней. «Это форменное безобразие! — постановила наша старая тетка Генриэтта, — там же дом Порталя в двух шагах! Пусть поживут у него, хотя бы пару месяцев». До сих пор не пойму, почему Нир Порталь, ужасный Нир, Нир-сукин сын, согласился на время поселить нас у себя за символическую плату.

Наше проживание в доме Нира Порталя началось с позора. Мы приехали в сумерках, дом Нира нашли, ориентируясь на запах — теплую вонь курятника. Но потом оказалось, что мы переоценили росказни родственников о «зеленых причудах» дяди. Органические яйца он покупал на ферме у соседа (там-то и был курятник) а сам никаких животных не держал. Зачем нужны животные, если зовешь по имени каждую былинку в своем саду?

Нир встретил нас с недоуменной растерянностью мизантропа, сознающего, что внезапно почему-то делает доброе дело. Он явно был смущен и то и дело почесывал щеку, обозначенную квадратной скобкой бородки. Он отпер для нас несколько дверей, продемонстрировал чудо включения лампочки в спальне, поскреб подбородок, почесал где-то за лопаткой… Побрел на свою половину и принес оттуда жуткий ночник, изображающий спящую под фонарем собаку, постоял, опершись на косяк, и удалился.

— А где туалет-то? — спросила вдруг мама.

Мы похолодели. Вспомнились какие-то шутки родственников про чудесный «русский туалет» Нира, содержимым которого он регулярно удобряет розы. Родители похоже хорошо знали, о чем речь, но мы с Михой никак не могли себе это представить. Лично у меня перед глазами возникал только висящий над пропастью унитаз.

Дощатая кабинка стояла в конце двора, сплошь усыпанном мелкими, как опилки, сухими лепестками. Мы открыли дверь и ничего не увидели, кроме сгущенной тьмы.

— Так можно провалиться в дырку, — сказала мама.

— Я боюсь, — сказал Миха.

— Утром спросим, как и что, — сказал папа.

Утром на ковре из лепестков явственно просматривались четыре темных круга, словно там приземлились четыре летающие тарелки. К тому же при свете дня двор словно развернулся, как, бывает, поворачивается театральная сцена, и то, что мы считали дальним краем сада, оказалось наоборот — передней частью, примыкающей к фасаду. Мы готовы были со стыда сгореть, тем более, что самый обыкновенный новенький туалет обнаружился в нашей же пристройке, под лестницей, а строение, которое мы ночью приняли за экзотический русский сортир было обыкновенным сарайчиком для садового инвентаря.

Мы были инопланетянами, что приземлились в саду Нира, а он в своем великодушии не изгнал нас немедленно, как мог бы. Так что мы старались не маячить лишний раз у него перед глазами. По утрам папа уходил на работу, мама тоже уходила; нашла неподалеку старушку, которой помогала по хозяйству. Мы с Михой прожигали свои каникулы в безделье и неге. Ясное дело, что с деньгами у нас в этом году совсем туго, так что летние лагеря нам не светили. С родителями установилось джентльменское соглашение. Мы не попрекали их отсутствием развлечений, они делали вид, что не замечают, сколько времени мы проводим у телевизора и за компьютером. Мне это было особенно ценно, потому что вот уже полгода я изощренно всех обманывала. Я открывала свою страничку в фейсбуке, где предварительно провела селекцию среди друзей, оставив лишь тех, кто поприличней выглядят (поменьше татуировок и пирсинга). Я двигала окно браузера так, чтобы глаза бросались именно их фотографии, эти светлые лики. Я знала, что школьный психолог наверняка говорил родителям: «В вашем случае социальные сети не зло, а благо. Девочке необходимо отрабатывать навыки общения». Под голубыми знаменами этой бутафорской фейсбучной дружбы я устанавливала окно Ворда, где писала все, о чем хотела. Это было самое настоящее окно, куда, мне казалось, как в разбитый иллюминатор, выдувало, вытягивало меня и все, что было моим; за спиной оставалась совершенно пустая комната — голые стены.

Сейчас можно было не прятаться. Родители уходили, Миха в пижаме уже сидел у телика. Я вскакивала с постели, и ступала прямо по намазанным ровным слоем сливочным прямоугольникам света на полу — идеальный утренний бутерброд, каждый день падающий маслом вверх! Мы завтракали ближе к полудню. Заливали молоком хлопья и садились на ступеньки нашей пристройки. Приблизительно в это время звякала щеколда калитки, и на садовой дорожке появлялся кто-нибудь из «людей Порталя» — как называли их родители.

Всех их, «людей Порталя», что-то объединяло между собой. Они были словно присыпаны нежнейшей сизоватой пылью. Уверена, окажись кто-нибудь из них на людной улице, это выглядело бы так, словно человек вырезан из какого-то другого изображения и вклеен в улицу, как вклеивают фотографии в коллаж. Такова была и Матильда Вах. Удивительная, не похожая ни на кого. Ангел увядания сидел на ее плече, когда она впервые возникла в проеме калитки. Несомненно, это он, лукавый ангел увядания, нашептал ей, что черная бархатная шапочка расшитая бисером очень даже ей пойдет, что бриджи вовсе не вышли из моды, а яркие полосатые гетры приятно разнообразят ее наряд. Закутанная в свою шелковую шаль, она напоминала черную цаплю на тонких полосатых ногах. В кожаной торбе лежала рукопись, в этом не было сомнения. Я гадала, как она называется. Повесть это или роман?


Еще от автора Анна Лихтикман
Рассказы

Из сборника «Новая чайная книга» Сост. Макс Фрай.


Поезд пишет пароходу

Наша жизнь кое-как защищена правовой и медицинской системами, а вот наша история беззащитна. Любой может пересказать ее, исказив до неузнаваемости. Ни одна страховая фирма не возьмется застраховать воспоминание, а ведь иногда это единственный наш капитал. Герои этой книги снимают кино, изучают веб-дизайн или работают в рекламе, но в какой-то момент оказываются в пустоте, иногда — по собственному выбору. В книге пересекаются пути тридцатилетнего писателя, пожилой дамы, студентки и известного кинорежиссера.


Рекомендуем почитать
Булгаков. Мастер и демоны судьбы

К 125-летию Михаила Булгакова.Творческая биография одного из величайших писателей XX века. Самое объективное и полное жизнеописание Мастера, не замалчивающее даже наиболее спорные и болезненные переломы его судьбы. Исчерпывающая информация не только обо всех произведениях Булгакова, но и о его личной жизни, его ангелах и демонах.Турбины и Хлудов, Шариков и Преображенский, Мольер и Максудов, Иешуа и Пилат, Воланд и Бегемот, Мастер и Маргарита – булгаковский гений создал целую Вселенную, населив ее незабываемыми героями.


Королевский музей изящных искусств Брюссель

Королевский музей изящных искусств в Антверпене — одно из крупнейших художественных собраний Бельгии — был открыт в 1810 году. Здесь экспонируются более 7600 картин, скульптур и гравюр. Среди них представлены значительные произведения мастеров фламандской школы живописи эпохи барокко, а так же шедевры Жана Фуке, Тициана Вечеллио, Амедео Модильяни, Осипа Цадкина, Огюста Родена и многих других. Музей располагает самой полной коллекцией работ Джеймса Энсора.Обложка: Ф. Кнопф. «Воспоминания». Фрагмент.


Судьба и ремесло

Народный артист СССР Алексей Владимирович Баталов в своей книге «Судьба и ремесло» ведет речь об актерском искусстве — в профессиональном и более широком, гражданском смысле. Актер размышляет о творчестве в кино, делится своим опытом, рассказывает о товарищах по искусству, о работе на радио.А. Баталов. Судьба и ремесло. Издательство «Искусство». Москва. 1984.


Техника и вооружение 1998 11-12

Научно-популярный журнал (согласно титульным данным). Историческое и военно-техническое обозрение.Выпуск полностью посвящен истории танка Т-34.


Дракоты

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Случай на стройке

Заблудиться можно в лесу. Заблудиться можно в городе. Но чтобы в строящемся доме… И особенно, если заблудившийся – прораб, который работает на нём и знает дом, как свои пять пальцев.


Пепел: Мир праху моему

В нашей жизни ничего не предопределено заранее. Никакие Сатурны с Юпитерами не несут ответственности за наши судьбы. Лишь досадные совпадения заставляют нас верить в обратное. Однако, именно такая цепочка досадных совпадений и привела Семёна к столкновению с тем, что он двадцать пять лет считал выдумкой и бреднями. Но как взмах крыла бабочки может вызвать шторм на другом континенте, так и новые обстоятельства ведут к новым испытаниям. Иногда и к таким, с которыми справиться может далеко не каждый.


Медбрат Коростоянов (библия материалиста)

Вот он, герой нашего времени. Не морпех, не «брат 1» и не «брат 2», не каратист-опер, не ушлый спецагент. Не вечно в претензии на судьбу, ноющий псевдоинтеллигент, у которого все кругом виноваты, оттого, что вовремя не подстелили под ножки ковровую дорожку. Не самоедствующий женоненавистник, не бунтующий бездельник-всезнайка. Простой человек, честный, звезд с неба не хватающий, но имеющий свою правду. И автор выполнил его желание – поставил на пути героя всякую потустороннюю нечисть, и вложил ему совесть в сердце, а в руки автомат.


Тринадцатый череп

Они боги. Им поклонялись все народы Земли, начиная с древних египтян и индейцев майя. Они виновны в гибели Атлантиды и могуществе Гипербореи. Они впервые применили ядерное оружие на нашей планете, за тысячи лет до Хиросимы. А их реактивные корабли – виманы – наводили ужас еще на древних индийцев. В арсенале богов хрустальные черепа – хранилища вселенской мудрости. С их помощью они могут получить любые знания. Но что будет, если один из черепов окажется в руках смертных, жаждущих мирового господства? У древнеегипетского бога мудрости Тота впереди всего лишь вечность, чтобы найти ответ на этот вопрос.


Пушистые технологии викинга П. Сидорова

Многочисленные события и документальные факты в этой невероятной истории, несомненно, соответствуют действительности!И завязаны в неудержимую, можно сказать, бесконтрольную и даже, скажем прямо – безответственную! – фантазию автора. Знаете ли вы, мои доверчивые друзья, что наша жизнь удивительным образом подчинена Могущественным Прогрессивным Пушистым технологиям?! И каждый может совершенно неожиданно обнаружить, что он, оказывается, Потомственный викинг! Или, что еще невероятнее – частично возрожденный Легендарный Кентавр!.


Жалобная книга

В трудную минуту, когда кажется, что жизнь не удалась, будьте бдительны, не проклинайте судьбу — ни вслух, ни даже про себя. Мужчина за соседним столиком в кафе, девушка, улыбнувшаяся вам в метро, приветливая старушка во дворе могут оказаться одними из тех, кто с радостью проживет вашу жизнь вместо вас. Вы даже и не заметите, как это случится. Они называют себя «накхи». Они всегда рядом с нами. Мужество и готовность принять свою судьбу, какой бы она ни была, — наша единственная защита от них, но она действует безотказно.


О любви и смерти

О любви и смерти людям неизвестно почти ничего. Даже точного определения любви не существует, каждый понимает это слово по-своему. А точное определение смерти, конечно же, существует, но кому от этого легче, если мы всё равно понятия не имеем, что будет потом. Только гипотезы, которые можно принимать на веру. А можно не принимать.Поэтому говорить о любви и смерти совершенно бессмысленно – как можно говорить о том, чего не знаешь?Но говорить о чём-то, кроме любви и смерти, бессмысленно вдвойне. Потому что любовь и смерть – самое важное, что случается с человеком на этой земле.


НяпиZдинг, сэнсэе

О содержании этой книги с уверенностью можно сказать одно: Заратустра ничего подобного не говорил. Но наверняка не раз обо всём этом задумывался. Потому что вопросы всё больше простые и очевидные. Собственно, Макс Фрай всего этого тоже не говорил. Зато время от времени записывал – на бумажных салфетках в кафе, на оборотах рекламных листовок, на попонах слонов, поддерживающих земную твердь, на кучевых облаках, в собственном телефоне и на полях позавчерашних газет. Потому что иногда записать – это самый простой способ подумать и сформулировать.


Сказки нового Хельхейма

Хельхейм в скандинавской мифологии – мир мёртвых, в котором властвует великанша Хель. Мир людей, который средневековые скандинавы называли Серединным миром, Мидгардом, в последние годы стал подозрительно похож на мир мёртвых. Но мы по-прежнему здесь существуем, по мере сил стараясь оставаться живыми. И у нас, живых из Хельхейма, как у любого народа есть свой фольклор. В частности, сказки, предания и легенды. Они нужны, чтобы не забыть, какая бывает жизнь. Содержит нецензурную брань.