Твое электронное Я
Дмитрий Александрович Биленкин / Генрих Саулович Альтов
Сборник научно-фантастических рассказов и повестей посвящен теме искусственного интеллекта, тем чисто человеческим проблемам, которые возникают у нас в общении со своим электронным Я.
СОДЕРЖАНИЕ:
Может ли машина мыслить?
Анатолий Днепров. Игра. Рассказ… 6.
Илья Варшавский. Автомат. Рассказ… 12.
Илья Варшавский. Роби. Рассказ… 14.
Генрих Альтов. Короткие рассказы (из цикла «Может ли машина мыслить?»)… 21.
Юрий Тупицын. Безумие. Повесть… 37.
Мыслящая машина
Евгений Войскунский, Исай Лукодьянов. Формула невозможного. Повесть… 105.
Илья Варшавский. Призраки. Рассказ… 139.
Илья Варшавский. Судья. Рассказ… 144.
Дмитрий Биленкин. Гениальный дом. Рассказ… 145.
Ольга Ларионова. Картель. Повесть… 169.
Александр Шалимов. Окно в бесконечность. Рассказ… 210.
Равноправный разум
Владимир Михайлов. Одиссея Валгуса. Повесть… 238.
Зиновий Юрьев. Черный Яша. Повесть… 281.
Александр Щербаков. Третий Модификат. Рассказ… 343.
Борис Романовский. …Авраам, роди Исаака… Повесть… 355.
Справки об авторах… 411.
| Жанр: | Научная фантастика |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 169 |
| ISBN: | ISBN 5-7325-0140-1 |
| Год издания: | 1991 |
| Формат: | Полный |
Твое электронное Я читать онлайн бесплатно
ТВОЕ ЭЛЕКТРОННОЕ Я
Сборник научно-фантастических повестей и рассказов
МОЖЕТ ЛИ МАШИНА МЫСЛИТЬ?
Что собирался ты увидеть там?
Ткань из стекла? И мысль из электронов?
Джон Уэйн «Стихи, приписываемые электронному мозгу».
Анатолий Днепров
ИГРА
Это была, как сказал профессор Зарубин, «математическая игра чистейшей воды». Участвовать в ней предложили делегатам Всесоюзного съезда молодых математиков, и, ко всеобщему удивлению, все делегаты согласились.
Игра происходила на большой арене стадиона имени Ленина.
— Учтите, это будет продолжаться часа три-четыре. Если кто-нибудь не выдержит — все пропало! — предупреждал Иван Клочко, молодой логист; ему Зарубин поручил вести всю организационную работу. — Запомните: вашей команде присваивается номер «десять». Каждого участника вы сами занумеруйте порядковыми числами в двоичной системе: первый, десятый, одиннадцатый и так далее, — говорил Иван главе делегации Российской Федерации.
Так он подходил ко всем делегациям, сообщая им условный индекс и разъясняя порядок нумерации участков. На организацию игры ушла суббота. Сбор был назначен на девять утра в воскресенье.
Ровно в девять все мы собрались на стадионе. Там уже находились профессор Зарубин, его ассистент Семен Данилович Рябов и Ваня Клочко.
Зеленое поле стадиона было разбито на квадраты и прямоугольники. В каждой фигуре стояла небольшая деревянная тумба, на голубой поверхности которой мелом был написан номер. Все мы уселись на траву, ожидая, что будет дальше.
Профессор Зарубин куда-то исчез, и вскоре мы услышали по радио его голос:
— Группа участников с индексом тысяча одиннадцать, займите прямоугольное поле в восточном конце стадиона. Расположитесь шеренгами и в затылок друг другу, на расстоянии вытянутой руки, в порядке возрастания порядкового номера. Семь человек в шеренге, глубина строя — шесть человек. Группа с индексом сто одиннадцать, займите поле у южной трибуны…
В течение пятнадцати минут Зарубин подробно инструктировал все группы участников, кому, где и как расположиться. Как только профессор называл индекс группы, молодежь вскакивала и стайкой бежала на указанный участок стадиона.
— А сидеть можно? — крикнул кто-то.
Через несколько секунд голос Зарубина сообщил:
— Можно! Главное — строго соблюдайте тот порядок, который я вам указал.
Я принадлежал к так называемой специальной команде. Мне и моим товарищам предстояло расположиться между двумя группами и, как объяснил Клочко, «быть связными между ними».
Когда построение было закончено и стадион стал выглядеть так, как будто полторы тысячи юношей и девушек собрались для выполнения гимнастических упражнений, снова послышался голос Зарубина:
— Теперь слушайте правила игры: начиная с товарища Сагирова, первого от северной трибуны, будут передаваться числа в двоичной системе исчисления. Например, один-ноль-ноль-один. Товарищ Сагиров сообщит эту цифру соседу справа, если она начинается с цифры один, и соседу слева, если она начинается с цифры ноль.
Если в числе будут последовательно две единицы или два ноля, то он должен сообщить это число соседу, сидящему за его спиной в следующей шеренге. Каждый, получив от своего соседа числовое сообщение, должен прибавить к нему свой порядковый номер и в зависимости от результата сообщить его соседу. Кроме того, если группа имеет индекс…
Правила игры были повторены три раза, и когда на вопрос: «Понятно?» — весь стадион хором ответил: «Понятно!» — Зарубин сказал:
— Тогда приступим.
Игра началась ровно в десять утра. Я видел, как начиная с Северной трибуны головы участников стали поворачиваться то направо, то налево.
Эти странные движения распространялись по большой площади как волны, от одного человека к другому, от одной группы участников к другой. Сложными зигзагами сигнал медленно приближался ко мне, и наконец мой сосед справа, внимательно выслушав то, что ему сказали сзади, и быстро вычислив что-то, тронул меня за плечо:
— Один-один-один-ноль-один-ноль.
По инструкции я должен был отбросить все цифры, кроме первых четырех, и передать их в следующую группу.
— Один-один-один-ноль, — сообщил я девушке впереди себя.
Не прошло и минуты, как ко мне прибыло еще одно двоичное число, и я снова передал его вперед.
Движения среди игроков становились все более и более оживленными. Примерно через час все поле непрерывно колыхалось. Воздух наполнился однообразными, но разноголосыми выкриками «один-один… ноль-ноль… ноль-один…». А числа все бежали и бежали вдоль шеренг и колонн игроков… Теперь они уже наступали из разных концов. Начало и конец этой странной игры были потеряны. Никто ничего не понимал, ожидая парадоксального окончания, обещанного профессором Зарубиным.
Иван Клочко стоял у Южной трибуны стадиона. Я видел, как угловой игрок иногда наклонялся к нему и он что-то записывал.
По истечении двух часов все изрядно устали: кто сел, кто лег. Среди молодежи начали завязываться самые различные, не относящиеся к игре разговоры, которые прерывались на секунду только тогда, когда вдруг откуда-то сообщалось число, с которым необходимые операции теперь производились быстро, механически, и результат сообщался дальше.
