Напрасно молвят издавна, что рано
Судить о жизни смертного — несчастна ль
Иль счастлива она — пока он жив.
Я не сошла в Аидову обитель
И все же знаю, что досталась мне
Безмерно тяжкая, лихая доля.
Еще в Плевроне
[1] у отца Энея
Такая мне грозила злая свадьба,
Как ни одной из италийских жен.
Мне женихом поток был — Ахелой,
10 И в трех он образах к отцу являлся:
То настоящим приходил быком,
То скользким змеем приползал, то снова
Как будто муж, но муж быкоголовый,
И с бороды его густой и длинной
Струи стекали влаги ключевой.
Таков был он. Я в ожиданье свадьбы
О скорой смерти всех богов молила,
Чтоб только с ним мне ложа не делить.
И поздно лишь, но все ж на радость мне
Пришел герой, сын Зевса и Алкмены.
20 Он в бой вступил с чудовищем постылым
И спас меня. Каков был бой — о том
Не расскажу: сама не знаю. Тот лишь,
Кто без забот за зрелищем следил,
Тот лишь о нем способен рассказать;
А я сидела без ума от страха
И красоту кляла, что стольких бед
Грозила стать виновницей. Исход же
По воле Зевса был благополучен.
Благополучен… так ли? Стала я
Избранницей Геракла; но с тех пор
Страх за него — мой неотлучный спутник.
30 За ночью ночь тревогой я томлюсь.
Детей своих — и тех он редко видит;
Так пахарь отдаленный свой надел
К посеву лишь и к жатве навещает.
Лишь в дом вернется — из дому уж гонит
Его царя презренного приказ.
[2]Окончен ныне службы срок — и ныне ж,
Как никогда, боюсь я за него.
С тех пор, как он могучего Ифита
[3]Убил, — мы изгнаны, и здесь в Трахине
40 В чужих чертогах проживаем; он же
Куда исчез — не знает здесь никто.
Одно лишь знаю, что в душе кручину
Он горькую оставил по себе.
Да, чует сердце лютое несчастье:
Не день ведь и не два, а десять лун
Без вести все мы — сверх других пяти.
[4]Ах, знать, беда ужасная свершилась:
Такую запись он оставил… Боги!
Удар вы отвратите от меня!
