1
16 сентября 2009 года. 2 часа ночи
Купол ночного неба над волнующейся поверхностью моря усеян звездной россыпью. Луны не видно и потому кажется, что моря нет, а под ногами — ежели ты находишься в лодке или на корабле — черная зыбучая бездна. И еще почему-то кажется, что звезды совсем близко — поднимись немного над зыбучей бездной и достанешь самую яркую из них — Полярную звезду из всем известного созвездия Малой Медведицы.
По расположению созвездий, по Большой Медведице у самого горизонта бывалый моряк без труда мог бы определить, что находится он в тропических широтах — сейчас Полярная звезда, как всегда, горела ярче всех звезд и поэтому казалось, что она ближе, чем другие звезды.
Тишина. Жаркий влажный ветер лениво гнал к берегу невысокие, невидимые в темноте волны.
Внезапно в набухшей тишиной темноте послышался непонятный шум. В том месте, откуда раздался этот шум, вода забурлила. Из вспененной воды вынырнула стометровая подводная лодка — сначала высокая рубка, а затем гладкий корпус. Словно черный огромный кит, она вынырнула из черной бездны, казавшейся до этого момента мертвой.
Лодка полностью показалась на поверхности океана. Силуэт громадной рубки просматривался лишь с расстояния пары кабельтовых. Корпус же субмарины растворялся в темноте — он был обшит листами специального материала, который поглощал звук двигателя, что делало лодку невидимой для радарных систем противника.
На палубной надстройке появились мужчины в камуфляжной форме. У каждого из них в руках был короткоствольный автомат с глушителем. Ремни стягивали коренастые мускулистые тела. Переговаривались люди шепотом.
На корпусе подлодки появился десантный плотик, и тут же зашипел сжатый в баллоне воздух.
Деловито и быстро мужчины в камуфляжной форме спустили плотик на воду. На колыхающийся на волнах плотик военные перебрались быстро и молча — по всему было видно, что эти действия ими давно отработаны до мелочей. Усевшись на плот, они тут же стали грести в сторону далекого берега.
Офицер-морпех с загорелым обветренным лицом сказал шепотом:
— По последним данным, которые мною были получены от командира подлодки, сухогруз, вероятнее всего, захвачен пиратами. Не исключено, что пираты будут прикрываться заложниками — в этом заключается вся сложность задания. Наша задача: незаметно подняться на борт сухогруза, ликвидировать пиратов и освободить заложников. Действуем, как и договорились ранее, тремя группами — по трое в каждой. На связь раньше времени не выходить, соблюдать радиомолчание. Старшина Петров остается на плотике.
Таинственная субмарина снова ушла под воду — будто растворилась в темноте, и только поднявшиеся высокие волны, раскачавшие плотик, свидетельствовали о том, что это был не мираж.
Вскоре плотик с морскими десантниками приблизился к замершему на банке сухогрузу — черной громадине, на которой не было ни сигнальных огней, ни государственного флага, ни вымпела, ни какого другого принятого в нейтральных водах обозначения. В темноте надписи на бортах сухогруза не было видно, но днем те, кто проплывал мимо сухогруза, могли различить на его борту белые большие буквы: МИХАИЛ ШОЛОХОВ. Ниже, под названием судна, был обозначен порт приписки — Калининград. Этот сухогруз был одним из многоцелевых сухогрузов 5700 ДВТ.
Бесшумно десантный плотик приблизился к сухогрузу вплотную. Морпехи пришвартовались к массивной якорной цепи, отвесно уходящей в черную воду. На какое-то мгновение морпехи замерли — каждый силился услышать хоть какой-то звук.
На сухогрузе было тихо. Бортовые иллюминаторы были задраены. Создавалось впечатление, что ни на палубе, ни в огромной утробе сухогруза, ни в трехэтажной надпалубной надстройке не было ни единой живой души. Еле слышно плескались о борт невидимые волны.
Командир группы уже готов был отдать приказ на подъем на судно, но неожиданно там, вверху, послышались шаркающие шаги и невнятные выкрики. Что кричали вначале, понять было невозможно, но вскоре выкрики стали более отчетливыми.
— Коз-злы! Ур-роды! — по-русски прохрипел кто-то прямо над головами морских пехотинцев — где-то в районе ходовой рубки.
— Ур-роды, мать вашу! — вслед за этими словами зазвучала отборная матерная ругань. Эти крики прервали два громких хлопка, похожих на выстрелы из пистолета с глушителем. Наверху, на сухогрузе, просвистели пули, цокнули о металл.
Рефлекторно люди на плотике тут же схватились за автоматы.
Но тишина снова окутала сухогруз.
Командир молча рукой показал старшине Петрову оставаться на плотике, а остальным кивнул на черные звенья огромной толстой цепи. По одному морпехи стали подниматься по цепи на борт корабля.
Прошло пять минут. Тишина, нарушаемая еле слышным всхлипыванием волн, все более и более наполняла душу Петрова непонятной тревогой. Сейчас для него было бы гораздо спокойнее услышать наверху звуки борьбы и выстрелы. Но там, наверху, царила гробовая тишина.
Петрова мучило недоброе предчувствие надвигающейся беды. Не раз и не два приходилось ему попадать в подобные переделки, но такого тревожного чувства, как сегодня, он еще никогда не испытывал. Почему-то ни с того ни с сего ему вспомнилось, как бывалые офицеры рассказывали о похожих предчувствиях, которые, как правило, предшествовали трагедии. Говорят, чаще всего подобные предчувствия посещали бойцов перед атакой. Бывало, что в такие минуты человек начинает плакать. Тоска, жестокая и непонятная тоска охватывает душу бойца в эти минуты.
