Перед нами удивительная, уникальная книга. Это не значит, что нужно соглашаться со всем, что в ней написано. Мы встречаем утверждения, по меньшей мере, сомнительные. Но автор ее — один из тех, чей голос необходимо услышать, особенно в наши дни.
Чем же книга замечательна, каковы ее особенности? Пожалуй, стоит начать с формы, ибо она может вызвать с первых же строк недоумения, которые необходимо разъяснить, нетрудно увидеть, что автор (по условиям жизни) не имел возможности доработать свой труд, который представляет собой как бы “последний черновик”, не прошедший окончательную редактуру. Синтаксис иногда тяжел, порой повторяются одни и те же мысли, пунктуация бывает причудлива. Но, странное дело, чем больше углубляешься в чтение, тем более привыкаешь к этим недостаткам и начинаешь их воспринимать как “неотъемлемые особенности”. Вживаешься в “мир авторского созерцания”, и повторение мыслей — в новой связи — начинает казаться вполне уместным. Порой кажется даже, что большая стройность, строгая последовательность не соответствовали бы содержанию.
Недостаток места не позволяет подробно пересказать и прокомментировать богатое содержание этой книги. Но сама общая схема покажет, как мы надеемся, читателю нелишней. Обратим внимание и на некоторые частные моменты.
Книга называется “Тайна Святых. Введение в Апокалипсис”. Предмет огромной высоты и ответственности. Естественно, начинаешь опасаться, что автор исполнен необычайной самоуверенности, тем более при такой нетривиальной трактовке. Но этого нет, нет совершенно. Он, действительно, пишет как власть имеющий, но это проистекает не от гордыни духовной. Иванов прекрасно замечает эту опасность, более того, это — одна из главных тем книги. “Скромное дерзновение” его лишь в том, что он не может не высказать истину своего духовного опыта.
И действительно — дерзновение: Иванов предлагает нам изъяснение Апокалипсиса. Это по объему небольшая часть книги, но по сюжету — центральная, архитектурный “замок”. Он вполне понимает, конечно, что предпринимает дело почти невероятное. Но что же делать, если он чувствует (повторяю, без гордыни) что “получил дух” на это изъяснение и поэтому должен говорить.
По толкованию Иванова, Апокалипсис не предсказание только будущего, это аллегорическое раскрытие всей истории церкви, ее прошлого, настоящего и будущего. И, конечно, сказанное должно совершиться… Неизвестны только сроки, непонятно, как это совершится.
Какой же обрисовывается перед нами история церкви? Цель христианской жизни, говорит Иванов, в приобретении благодати Божией, которая дается только достойным и свободно, только свободно, принимается человеком в стяжании Духа Святого.
Первоначальная раннеапостольская церковь была водима самим Христом. Все члены церкви были объяты благодатью, жили в Фаворском свете, любили друг друга. Они обладали высшим духовным знанием (и поэтому не нуждались в догматах), способностью истинного внутреннего творчества во Христе, свыше данным знанием языков и радостно ждали второго пришествия.
Но началось падение церкви, и по великому долготерпению и милосердию Божию второе пришествие было отложено, ибо означало бы суд, к которому церковь была не готова.
Это падение церкви в сравнении с первым периодом началось еще при апостолах и не захватило только их; там, где они, — вновь возникает свет. (Конечно, под церковью понимается совокупность всех ее членов, а не один клир).
Наступает время изменившейся церкви, которая подпадает под власть материализма и обольщения безблагодатной культуры, пребывает в законничестве и ограждается теперь догматами. Возникает и широко реализуется опасность мнимой праведности, ложных подвигов, основанных на самоутверждении, а не призыве Божием.
Мир по своему внутреннему состоянию как бы утрачивает то, что получил от Искупителя. Начался “крестный путь святых”, Т. е. новое распятие Христа в лице младших братий.
“Святость есть человеческое сердце, бьющееся в согласии с сердцем Господа Иисуса Христа”. Святые — те, кто живет в боготворящей благодати, которая не создана, всегда существует в Боге, есть самобытный свет, всегда даруемый достойным. Но теперь церковь живет по другим законам, и святые не могут ее поднять, пока не исполнятся сроки. Конечно, сила святых непреодолима. Как и апостолы, они могли бы заставить всех членов церкви, и даже не христиан, пойти за собой, но церковь, членов которой не поддерживает взаимная братская любовь, их не слушает, а дух Христов исключает принуждение. Поэтому святые несут христианский труд — участие в долготерпении Божием — мученическую верность. И смиренные муки святых сдерживают зло.
При таком состоянии церкви внешнее свидетельство — подвижничество — является лишь “временной полезностью относительного служения”, на которое Бог благословляет особым указанием душе подвизающегося. Без этого подвижничество не имеет смысла и даже несет в себе духовную опасность самоутверждения.
Такова история и настоящее состояние церкви. Далее речь пойдет о будущем, о неотвратимых пророчествах Апокалипсиса. Церковь опустится еще ниже, но потом непреодолимой благодатью Божией поднимется из бездны. И верные и соблазненные лишь по слабости — спасутся. наступит “тысячелетнее” царство Христово, “первое воскресение”. Иванов считает, что церковью отвергается не сама идея “хилиазма”, а лишь та ее форма, которую она получила в контексте учения Маркиона. Но затем последует “второе воскресение” — за пределами этого мира. Теперь воскреснут и души и тела для того, что христиане называют “Страшным судом”. Будут ли осужденные навсегда отторгнуты от Божественного света — это, по мнению автора, тайна, относительно которой определенно высказаться невозможно, ибо Бог “всем хочет спасения”, а могущество и любовь Бога — бесконечны.
