Была ли у вас когда-нибудь своя собственная тайна? Конечно, не ерундовая, вроде удачливого места для рыбалки или двух патронов, припрятанных от взрослых? А настоящая. Самая настоящая! Ну, такая, чтобы всем завидно было! Если б, конечно, знали…
Очень приятно иметь такую тайну. Думаешь о ней, а вокруг никто ничегошеньки не подозревает. Даже взрослые. Даже самый умный из взрослых. И тогда кажется, что ты самый счастливый человек на свете. Плохо только, что настоящую собственную тайну очень трудно хранить. Да вы, наверное, и сами знаете об одном ее совершенно удивительном свойстве: настоящая тайна как птица в клетке. Сколько ни живет в ней — все на волю рвется. А улетев, сразу перестает быть тайной.
Ромас Дайлидонис хранил настоящую тайну уже целых два дня. Он думал о ней дома, думал на уроках, думал на улице. Думал и загадочно улыбался. Сперва это было очень интересно. Ну, все равно, что разговаривать с человеком-невидимкой. Он тебе — вопрос, ты ему — ответ; ты что-нибудь предлагаешь, он сразу соглашается. Но потом Ромке надоело говорить с самим собой. И он стал размышлять о том, кому из друзей можно рассказать о тайне. Нужно было выбрать такого, чтобы умел молчать как рыба и соображать не хуже Шерлока Холмса, к способностям которого Ромка относился с большим уважением.
Но сразу стало обидно, что кто-то, пусть даже верный друг, узнает о тайне и она перестанет быть его собственной. И Ромка продержался еще день. На этом его выдержка иссякла. Тайна так и рвалась наружу. Заполнив всего Ромку, она уже не умещалась в нем. Вот-вот вырвется, улетит, и тогда…
Нужно было принимать срочные меры. И Ромка решился. Он шел сейчас к Пятрасу, чтобы раскрыть ему все. Шесть лет сидят они за одной партой. Всякое бывало между ними, но Пятрас ни разу не выдал его. Даже после взрыва в пещере, когда Пятрас едва не распрощался с жизнью.
Правда, в поселке и без того знали, что затеять такое мог только Ромка. Тогда он искал вокруг поселка стоянку первобытного человека. Дело продвигалось медленно, и Ромас решил пустить в ход пачку пороха, обнаруженную им дома в кладовке среди всякого старья. Заряд поджигал Пятрас, и его основательно придавило обвалившейся землей.
Настоящим другом показал он себя и в пионерском лагере. Знал, что Ромка собирается тайком пробраться на рыболовный траулер, отплывающий ловить сардину к берегам Африки, но не выдал. Даже помогал ему сушить сухари в дорогу. Только Ромка в последний момент передумал. Началась военная игра, и его назначили главным разведчиком…
Дом, где живет Ромка, стоит на самом берегу ленивой Уши, чуть ниже моста, через который бежит дорога к причалам и рыбной базе. К Пятрасу нужно идти через весь поселок, за погранзаставу. Живет он в самом конце главной улицы. От дома Пятраса совсем близко до моря и корабельного кладбища.
Жаркий майский день клонился к вечеру, и с моря, постепенно набирая силу, тянул плотный ветерок. Такой бывает только у моря, да и то редко: ровный, без порывов, словно сплошной стеной двинулся на берег весь воздушный океан. Ромка глянул на небо и озабоченно покачал головой. Высоко над поселком с непостижимой быстротой и легкостью неслись облака. Их гнал с моря другой ветер, куда более сильный, чем тот, что гудел в туго натянутых проводах над головой. Верная примета: быть шторму к ночи.
Главная улица Жуведры[1] покрыта асфальтом, и местные жители очень гордятся этим. Ни в одном другом рыбацком поселке янтарного взморья нет такого. Настоящий город. Но дома стоят здесь так далеко друг от друга, что улица походит скорее на шоссе, проложенное между отдельными хуторами.
Ромка с удовольствием шлепал босыми ногами по гладкому асфальту. Основательно прокалило его солнце. Но только ли солнце? А что, если именно тут к самой поверхности земли подходит кипящая лава? Тогда можно будет построить электростанцию. Не простую! А такую, что топливом ей послужит подземное тепло.
Ромка читал, что такая электростанция уже строится у нас на Камчатке. Правда, там много действующих вулканов, но, пожалуй, можно обойтись и без них. Была бы лава!
Ромка останавливается и начинает прикидывать, где бы раздобыть бур. Он готов тотчас же приступить к делу. «Нужно только сходить за Пятрасом», — думает Ромка и сразу вспоминает о тайне… Нет, сейчас ему некогда заниматься бурением. Как-нибудь потом.
Когда Ромка, наконец, добрался до дома Пятраса, ветер уже не пел, а злобно завывал в проводах, срывая с вершин дюн прозрачные облачка песка. Сразу захрустело на зубах.
Пятрас натягивал во дворе веревки для сушки белья. Встретил он друга неласково:
— Оправдываться за двойку пришел? Сейчас скажешь, что все знал, но «был не в настроении»? — последние слова Пятрас ловко подделал под голос Ромаса.
И Ромке вдруг сразу расхотелось делиться с ним тайной. Словно Ромка сам не знает, что надо учить уроки. Но что может он с собой сделать, если тайна не идет из головы? Взялся вчера за физику. Раз прочел. Другой. Ничего не запомнил. Вот и получил двойку.
Когда садился на место, Пятрас (он у них звеньевым) показал ему кулак. Другой бы стал спорить, а Ромка согласно кивнул головой: мол, виноват — исправлюсь. Так нет же, на перемене Пятрас собрал звено и устроил другу разнос. Ромка и тогда не обиделся, хотя совершенно твердо уверен, что критику могут любить только круглые дураки.