Александр Гейман
Тантрическая магия
Звали нашего героя в ту пору Ку Цур, был он молодых лет и все мечтал завоевать сердце одной разбитной девчонки из их деревни. Красавица была штучка не простая, она побывала в городе и набралась там такого, о чем здесь никто и не слыхивал. Поэтому была она дамой весьма привередливой и ругала деревенских парней, что они ничего не понимают в любви, а вот ее-де обучал какой-то наставник какой-то там особой науке.
Ку Цур тоже был удостоен ложа карпизной прелестницы - и тоже был отвергнут после с бранью и позором.
- И это вы называете ласкать девушку? - насмехалась над ребятами требовательная красавица. - Лапти вы, ничего-то вы не умеете! А чему удивляться? - вы же не знаете тантрической магии, где уж вам доставить женщине настоящее удовольствие!
Парни только вздыхали и переглядывались - они бы рады были научиться этой самой тантрической магии, но как? У кого? Этого им жестокосердая красотка не говорила. Она лишь отмахивалась от их глупых вопросов и терпела изо всех только сына деревенского лавочника, да и то не из-за его любовного дара, а из-за подарков, что он ей делал всякий раз, добиваясь её любви.
Но у Ку Цура не было ни богатого отца, ни знания тантрической магии, и надеяться ему было не на что. Отчаявшись, парень пустился куда глаза глядят. "Может быть, - надеялся он, - я где-нибудь повстречаю сведущего наставника, и он обучит меня этому загадочному искусству. Или, может быть, мне удастся разбогатеть." Очень скоро Ку Цур встретил человека по имени Хисазул. Хисазул внимательно расспросил юношу обо всем и объявил, что приходится ему родственником, почти что дядей. Больше того, добрый дядя обещал Ку Цуру помочь с тантрической магией, да ещё и разбогатеть.
- Поедем торговать в Сибирь, - сказал Хисазул, - там уже обосновался мой друг Рэтамон. Он тебя и в магии наставит. Могучий тантрик! Тако-ое знает!.. Ну, а начинать будешь со мной.
Ку Цур очень обрадовался. Тогда многие некитайцы ездили на заработки в Сибирь, и Ку Цур не сомневался, что под началом бывалого человека, к тому же, старшего родственника, он обязательно разбогатеет. А тут ещё и курс тантрической магии! Так он оказался в Сибири вместе с Хисазулом. В одном городе, далеко-далеко от Некитая, Хисазул привел Ку Цура на квартиру к какой-то старухе. Она была жидковолосой и в очках. Имя её Ку Цур не запомнил, но сын старухи, который нигде не работал, все смотрел кино про какого-то Конана, и Ку Цур про себя тоже звал старуху Ко-нан, хотя на самом деле их хозяйку звали Эльза Коонен. Хисазул сказал Ку Цуру, что его партнер Рэтамон должен приехать позже, и загодя велел его беспрекословно во всем слушаться. Они выпили - Ку Цур стопку, он не любил вино, а Хисазул остаток бутылки - и легли спать вдвоем на одну кровать. Спать так Ку Цуру не понравилось, потому что Хисазул сильно храпел, а кровать была мягкой, Ку Цур же привык спать на полу. Ночью Ку Цур туда и перебрался, постелил свою куртку и лег на нее.
Но тут послышалось ворчание старухи Ко-нан: "Что это вы там возитесь? Поди, драку затеяли?" Вслед за тем Конан вошла в комнату, увидела на полу Ку Цура и неожиданно смягчилась.
- Вот ты где, пушистенький! Спрятался от бабушки, да? - и бормоча ещё какую-то ернуду, старуха подняла Ку Цура с пола как какое-то перышко и понесла в свою комнату. Прийдя в себя, Ку Цур попытался вырваться из объятий старухи, но не тут-то было - старуха Конан оказалась настоящим богатырем. Она была, наверное, раз в тридцать сильней Ку Цура! Крепко сжав его руки и ноги, Конан положила Ку Цура себе на колени и начала тормошить его и спрашивать приторным голосом:
- Отрежем яйки? А? Яйки отрежем?
Ку Цур, вне себя от ужаса стал вырываться, он даже кусался и царапался, но старуха держала его крепко. Она принялась качать его как ребенка и сюсюкать. Ку Цур неожиданно сообразил, что стал понимать её язык, хотя до этого не разбирал ни слова. Он так удивился, что перестал сопротивляться. А старуха ещё немного потормошила Ку Цура, подергала за волосы и усы и понесла на кухню. Там она положила его на пол и сунула под нос миску, на дне которой было немного молока. Ку Цур попытался уползти, но Конан прижала его к полу и снова сунула молоко под нос. Ку Цур понял, что старуха заставляет его пить из миски. Ему не хотелось делать этого, но чтобы отвязаться, он стал лизать дно миски.
- Попил молочка? А? - спросила его старуха прежним приторным голосом. - А рыбки будешь? - и она сунула ему под нос несколько килек.
Рыба была сырой, и Ку Цур скривился - он не привык есть сырую рыбу без соево-чесночной заливки, он любил только соленую, если её поджарить со специями и полить чесночным соусом. Но старуха почему-то не догадалась полить рыбу острой заливкой, она хотела, чтобы Ку Цур ел сырую и насильно сунула ему одну кильку в рот. Ку Цур пожевал её и выплюнул.
- Ах, ты барчук! - притворно погрозила старуха. - Что, хочешь сметаны, да? Нет, ешь кильку, хрен тебе, а не сметана!
И Ку Цур, превозмогая себя, сжевал несколько сырых рыбешек.
- Что, наелся? - спросила Конан. Она снова положила Ку Цура на колени и, крепко зажав, опять стала грозить: - Отрежем яйки? А?
